О, да. Чего у Лалли не отнять, так это красоты. Действительно красивая девушка. Русая, зеленоглазая, с нежной кожей персикового оттенка, со статной фигурой, привлекательности которой не скрыла даже тёплая одежда. Ясно же, откуда такая самоуверенность.

— Внешность не вечна, а умения и магию никто не отнимет, — спокойно заметила шидро. — Как печально — для вас, Лалли! — когда приходится полагаться на одну лишь внешность.

— О-о-о! — протянула Лалли. — Я буду звать вас Ди-Ди. У вас, шидро, все имена на один манер! Так вот. Одними ли умениями вы сюда попали, дорогая Ди-Ди?

Шидро открыла рот для ответа, но её прервала рыжая, выставив руки в разные стороны.

— Так! Не нужно ссориться, пожалуйста, — с нерешительной улыбкой сказала она. — Давайте пока что разойдёмся по комнатам и немного отдохнём перед ужином, а потом познакомимся, и…

— Давайте, — бросила сизоволосая и первая встала из-за стола.

Все молча вылезли следом за ней и разошлись по сторонам, согласившись безмолвно, что скандал в первый же день, да ещё и из-за такой мелочи, никому сейчас не нужен.

Интересно вот что. Мы ведь подписали договор, что не будем чинить вреда соперницам. А моральный вред, оскорбления, поддевки и попытки вывести на ссору считаются за нарушение договора?

Судя по тому, что с Лалли ничего не произошло и не происходит, не считаются. А жаль!

Из-за этого она мне уже не нравится, и, скорее всего, я не одинока в своём мнении. Не хочется держаться настороже ещё и из-за вздорной девицы. И без неё поводов предостаточно.

Из гостиной, помимо приведшего нас коридорчика, выходило ещё несколько маленьких, но уже с комнатами для нас. Оказалось, что мы с шидро будем жить друг напротив друга. Сизоволосая молча исчезла за дверью со своим именем.

Эби-Ши. Запомнила.

А меня зовут Маури. Правда, его высочеству это имя откроется только в случае моей победы в отборе.

Окно в комнате выходило на морскую даль — беспокойную, седую, шумную, ворчливую, терзаемую зимними штормами. Будь сейчас лето, я бы распахнула настежь окно и впустила бы солёный ветер, чтобы вымел из меня всё, от чего я хотела бы избавиться…

Как и гостиная, комната была пределом мечтаний. Моих точно. Такая же роскошная и богатая, но при этом уютная и милая сверх всякой меры. Чувствую себя маленькой, избалованной, горячо любимой маленькой девочкой, чей каприз будет исполнен по щелчку пальцев!

Жаль только, что это лишь иллюзия. И я здесь не от большой любви — ни от своей, ни от чьей-то ещё.

Мои скудные вещи обнаружились на кровати в холщовой сумке. Указания к отбору велели не брать с собой многого — только самое важное. Формулировка размытая, а люди разные, и, думаю, наборы «самого важного» у всех могут очень сильно различаться.

Одежда в шкафу оказалась нарочито скромной, простой и однообразной. Я переоделась в одно из предложенных платьев — тёмно-зелёное, плотное, с тонкой белой вышивкой на талии, рукавах и вороте — и выдохнула с облегчением. Оно было лёгким, но в то же время в меру тёплым. В шкафу обнаружились также комплекты белья, подобранные точно по моей фигуре, и домашняя обувь.

После ужина нужно обязательно вымыться. Купальня в этом дворце одна на всех, но достаточно просторная, чтобы всем хватило места.

В комнате, тем не менее, был маленький умывальник с ароматной водой. Я ополоснула лицо и туго переплела растрепавшиеся косы. Кровать, застеленная мягким пушистым покрывалом, выглядела очень соблазнительно, но я удержалась. Если лягу, то усну сразу, и есть риск пропустить ужин и более глубокое знакомство с соперницами. На столике рядом с кроватью оказалось лаконичное расписание приёмов пищи. Ужин должен начаться уже совсем скоро.

Там же рядом с расписанием лежала золотая маска. Точнее, позолоченная — для золотой она была слишком лёгкой.

Необычная. Не на половину лица, но и не на всё — она закрывала щёки до нижних скул, но при этом рот и подбородок были открыты. Я приложила её к лицу и посмотрела в зеркало. Бархатистая изнанка приятно льнула к коже, и я поняла, что маска эта в целом мне даже идёт.

Моё ложное имя — Лори. Оно было выткано на изнанке маски, на правой щеке.

Подошло время ужина. Девушки очень быстро собрались за столом, и каждая держала в руках свою маску. Эби-Ши немного задерживалась.

Лалли выглядела донельзя мрачной. На ней было платье, очень похожее на те, что были на всех нас. Как и у прочих, оно было из хорошей ткани и прекрасно сшито, однако у Лалли был такой вид, словно её заставили вырядиться… не знаю… в старый дырявый мешок из-под риса, однако это простое платье ей очень даже шло. Её наряд, в котором она прибыла во дворец, конечно же, был куда красивее и богаче.

Она держала перед собой свою маску — белую, покрытую морозными серебристыми узорами — и корчила ей гримасы, будто обижалась на неё за всё на свете.