«Что? Девушку?», — подумала я, — «У него есть девушка? Как же такое могло случиться?»

Я не претендовала на должность его девушки. Просто, как сказала моя коллега: «На безрыбье и рак рыба». Видимо, в городе М., в котором я отбывала своё распределение, настало безрыбье.

Безрыбья не было. К нам иногда подплывали тунцы, меч-рыбы и лососи, но редко. В общем, в заседания приходили молодые помощники прокуроров, милиционеры, адвокаты. Но единственные бабочки, которые появлялись у меня в процессах с их участием, — были ночными и оказывали свои услуги возле гостиницы «Интурист».

Иногда к нам поступали и незакодированные шпротики, но это уже по делам от административных правонарушениях.

В общем, судьбоносной встречи не случалось.

Моя жизнь в тот период была настолько скучна, что все необдуманные и самые авантюрные поступки я совершала не под действием психотропов, как думала моя судья, а под лозунгом: "Все равно в моей жизни ничего не происходит". Помимо прочего, я была доверчива и наивна, чем, конечно же, не могли не пытаться воспользоваться разные индивиды.

Есть как минимум три истории, которые могли закончиться для меня плачевно, но каким-то чудом этого не случилось.

История первая произошла в клубе "Градус". Об этом клубе во всю гудели мои соседки по квартире. И здесь пару слов о моих соседках. У меня было их три: Катерина — 21 год, с пышными формами и длинными волосами, работала в гипермаркете на кассе, приехала из деревни покорять город М.; Наташа — 21 год, работала медсестрой в поликлинике и часто приносила домой сладости, канцелярку и перегар, а также была пышногрудой и немного пошловатой (её трусы-стринги на батарее в ванной я не забуду никогда) и Алина — «женщина-кошка», «женщина мечта» и «женщина года» в одном лице, она работала швеей и была немножко сумасшедшей, так как считала, что все парни города М. её хотят.

В один из пятничных вечеров мы с девочками собрались отправить свои милые пятые точки, а кто-то и пышные груди именно в этот ночной клуб.

Естественно, Алина не была посвящена в наши планы по понятным причинам: уведет еще всех мальчиков, а нам это не нужно.

В клуб я собиралась с большим энтузиазмом. Я надела свою самую красивую белую майку с голыми плечиками (в суде её назвали: "Гасилова, что за секс?"), строгую черную юбку и косуху. В процессе сборов у меня стало появляться предчувствие чего-то нового и хорошего. Но это предчувствие угасло, когда я вошла в эту неоновую обидель пьяных пузатиков, женатиков, да и просто несерьезных отношений желатиков. Вход в заведение был платным для девушек, от чего на душе стало тяжело.

Во время танцев девочки стали в круг и, поставив свои большие сумки на пол, танцевали вокруг них. Это выглядело странно, как если бы в передаче "Поле чудес" игроки достали из клетчатой сумки банку с засоленными огурцами и начали танцевать возле нее.

На этом, пожалуй, можно закончить описание ужасов, но нет. Вскоре, к нам присоединилась их подруга, которая была студенткой университета, ей было примерно около 18-19 лет. Потанцевав в нашей «рыночной» команде, она скрылась за барным столиком. Я посмотрела в её сторону и увидела, как эта маленькая пройдоха уже окучила какого-то мужчинку. Спустя пару минут у неё в руках уже был алкогольный коктейль. Это не могло не ударить по моему самолюбию. Я подумала: "как она это делает? Она же моложе меня, одета обычно: синие джинсовые штаны и сверху вязанная кофта, туфли на низком ходу. Что же она ему сказала?"

Пока я танцевала и думала о «вселенской несправедливости», ко мне в танце подкатил тот самый — «обрыганный Жора». Так я называю парней с низкой социальной ответственностью и высокой сексуальной активностью. От него за километр разило алкоголем и, пожалуй, безответственностью.

— Как тебя зовут? — пошатываясь спросил он.

— Настя, — посмотрев на него без энтузиазма и страсти в глазах соврала я.

— Понятно. А где работаешь?

— В суде уборщицей, — опять слукавила я, не имея никакого интереса к продолжению данной беседы.

— Хотел бы я, чтобы и у меня была такая уборщица, — лихо завернул он.

Мне не хотелось с ним разговаривать и я подошла к барному столику. У меня не было настроения ни танцевать, ни знакомиться с местными алко-чемпионами.

Тогда я посмотрела в сторону сцены, на которой во всю отплясывал мужик лет 37-40. Он был низкого роста, у него был большой выпирающий из-под майки живот, а на голове красовались залысины. Но мое внимание он привлек тем, что даже в таком возрасте двигался очень энергично. И как только я с неким восхищением подумала об этом, эта энергия заряженных на успешную ночь частиц уже стояла позади меня. Наверное, мужчина посчитал, что понравился мне. Он пригласил меня уединиться в бильярдной на втором этаже. И я... пошла следом. О чем же я думала в тот момент? Вряд ли о законе сохранения своей энергии.

Я не знаю, почему пошла за ним. Может быть, мне было скучно. Может, не хотелось перед девочками выглядеть одинокой и несчастной. Но этот мужик буквально «добил меня» своей энергией. Во-первых, он неприлично близко сел ко мне. Во-вторых, осматривал меня с низу до верху. Я опускала свой взгляд, потому что не хотела с ним никакого контакта (ни зрительного, ни иного). Я думала о том, что мы просто поговорим о чем-нибудь интеллектуальном: о третьем законе Ньютона, об основных стихотворных размерах в литературе, может, о пакте Риббентропа-Молотова.