– Добрый вечер, директор.

Его голос оказался приятным, но манера… Слова превращались в растянутый кисель, словно разговор ему уже наскучил.

– Добрый вечер, Эрнест. Вы как раз вовремя. Мы только начали, —снова улыбнувшись сказал директор, – это – Эрнест Саверьен, декан, а также он уважаемый профессор. Вы с ним познакомитесь ближе на занятиях по темным искусствам, а также основы «химии».

– Здравствуйте, профессор.

Но никакой реакции на приветствие не последовало. Что весьма ожидаемо. И девушка еще бы поразмысли над аспектами назревающей беседы если бы ее внимание не переключилось на парня что стоял позади. «Вот кто точно не боится гонений», – подумалось ей. Хотя она не могла не признать, что его манера держаться завораживала. Осанка, костюм, сидевший идеально и явно сшитый на заказ, взгляд, в котором читалась непреклонность и уверенность в собственном положении. Весь его вид кричал о знатном происхождении. Волосы цвета вороньего крыла, настолько темные, что даже свет в них не отражался, аккуратно уложены назад. Острые черты лица, идеально ровный нос, вываяный точно из мрамора, тонкие губы и выразительные глаза, цвета ледников. Все в этом юноше говорило о беззаботной жизни в стенах какого-нибудь родового поместья. По лицам подобных людей нельзя было прочесть эмоции или их мысли, и он не был исключением. Лишь голубые глаза смотрели со скукой и отсутствием интереса ко всему происходящему. Но ей было известно, что подобному обучают всех детей из знатных домов. Этой трупной холодности и отстраненности. В любом случае она не стала исключением.

Пока ее взгляд тайком блуждал по незнакомцам, директор уже заканчивал свою речь о важности образования. Когда он в очередной раз взмахнул рукой, Сара заметила золотой браслет, от которого исходило едва заметное свечение. Впрочем, он молниеносно исчез, но она догадалась, что это именно о таких вещах предупреждал ее отец. Только он не сказал, что в Академии у кого-то есть вещица из святых механизмов. Откуда у директора был столь редкая безделушка Сара не представляла, но, впрочем, ее это не сильно заботило.

– И все же я отвлёкся, – спохватился он, – мы обсуждали ваш факультет, но думаю вы уже догадались, с кем проведёте ближайшие месяцы. Исходя из запроса, составленного вашим отцом и ваших личных качеств, вывод сделать оказалось очень просто.

Повисла пауза. Она действительно догадалась, но ей хотелось услышать это. Ведь будучи наслышанной о выпускниках этой Академии девушка опасалась распределения. Отбор, проходящий не только на основе способностей, но и на основе качеств по итогу создавал жесткую конкуренцию среди многих. Может ты и мечтал работать на корону, вступить в элитные отряды армии или преклонить колено перед дверьми министерства, но, если твои качества не соответствовали требованиям, мечты грозились остаться мечтами.

Факультет Солнца был извечным соперником Луны. Туда попадали те, кто не лишен духовной силы, ценит прямолинейность, а в отношении магии занятия направлены на точные науки, психологию и искусство защиты. Люди, попавшие на этот факультет, как правило имели более развитые способности направления сосредоточенной энергии к тому, чего желают. Их обучали выживать в мире короля. Отсюда они вполне могли пойти в королевскую армию или стать правой рукой правители. Факультет Земли же отличался своей ненасытностью в знаниях. Каждый ученик хочет превзойти другого, но у них это выливалось в настоящую вражду как позже узнала девушка. Знания для них превыше всего, а все доводы неизменно подкреплены практикой. Они больше других уделяют время иллюзиям и естественными наукам, что идет неразрывно друг от друга. Выпускники данного факультета обычно выбираю стать учеными или медиками и в будущем работают и с министерством, и с короной, иногда и с церковью, но как правило оказываются на обочине интриг и далеки от власти. В отличии от остальных, тех кто учиться на Земле не учат обороне и искусству выживания. Занятия у них почти не совпадают с занятиями других факультетов. Что касается факультета Луны, то тут все не так однозначно. Ученикам приписывают цинизм и излишнее себялюбие. А что касается магии, то они больше других уделяют время на все три блока (как позже выяснилось у них просто были дополнительные занятия по темным искусствам), а также захватывают естественные и точные науки. Как правило представители этого факультета обладают естественной способность притягивать внимание других, а в будущем становятся прекрасными политиками. Здесь готовили тех, кто сможет выжить рядом с министром и не побрезгует пойти на все ради службы стране. Реже они становились у правящей руки короля, непосредственно на службу короне готовили на факультете Солнца. И все же это самый многообещающий, но при этом самый неоднозначный факультет. Знаете, как как говорят? Ели пред вами стоит дверь, то Солнце ее выбьет, Луна откроет, нажав на ручку, а земля использует руны. И всей этой исчерпывающей информации из брошюр девушке хватило чтобы понять, куда бы она не попала – всюду будет непросто. Луна – даровала путь в министерство. Солнце – протягивало руку к короне. Земля – улыбкой заманивала в мир науки, которым правил крест.

– Итак, Сара Лэдэр, – директор откашлялся, – ваш факультет – Луна. Надеюсь, в это хоть и короткое время обучения вам будет сопутствовать удача.

– Спасибо, – только и вымолвила она.

– Это – Эдгар Морэнтэ – староста. Он проведет вас в спальни и все покажет. По всем вопросам обращайтесь к нему, – директор указал на парня, что облокотился о стену при этом сохраняя аристократическую выправку.

– Пошли, – произнес Эдгар и Сара даже удивилась каким низким и чувственным был его голос.

Она встала с кресла, неловко обтянув облегающее платье. Движением руки Эдгар распахнул дверь и вышел в коридор, девушка, взяв пальто последовала за ним.

– Надеюсь ты быстро запомнишь, что и где находится.

От него веяло изяществом и чувственной непринужденностью между тем не лишённой манерности. Черные волосы блестели в магическом свете свечей, подчеркивая бледную кожу.

– Это же не лабиринт чтобы я заблудилась, – ответила Сара.

Эдгар хмыкнул и чуть обернувшись пробежался по ней взглядом. И пусть он ничего не ответил, но у Сары в голове все равно звучали отзвуки его голоса, который оказался чистым, напоминающим звон хрусталя, а каждое слово было произнесено с ораторской четкостью.

За свою жизнь Сара успела уяснить некоторые вещи. И все же по спине бегали мурашки при мысли о неизвестности предначертаний будущего. Оказавшись в этой Академии Сара Лэдэр, стремилась познать тайны прошлого. И все же ее не покидало чувство, что она что-то упустила, осмотрев эту контрастную компанию людей, а значит найти ответы окажется вдвойне сложнее.

Языки искусственного пламени освещали коридор, по которому неспеша шла Сара и искоса наблюдала за темной фигурой впереди.

Судя по всему, Эдгар не торопился начать разговор, и она сомневалась, что он поддержал бы его. Лишь сейчас, в полумраке коридора девушка задумалась о том, среди кого она оказалась. Даже взять этого парня. Эдгар Морэнтэ. Наследник одной из богатейших семей первых волшебников, если не самой богатой. Волшебник по праву рождения, чья кровь чище слезы младенца. Признаться, она не сильно разбиралась у кого сколько денег, но о статусе каждой из семей ей приходилось знать. Семья Морэнтэ же была на вершине пищевой цепи Альканты. Да, были еще семьи министра и короля, но ни одна из них не была столь древней как Морэнтэ. Эти люди разбогатели еще за долго до приходя святых, а после по слухам связали свою кровь с кровью одного святого и первыми получили магию, и теперь являются потомками, чья сила не раскрыта из-за мешанки в крови. В Альканте были владельцы банков, меценаты, предприниматели, люди, нажившие состояние на изготовлении оружия и просто богачи, чьи деньги достались им из-за имени, были министры и короли, но каждый из них знал фамилию Морэнтэ и понимал силу их влияния. У них были связи везде, и даже немая вражда с королевской семьей не мешала им восседать на своем импровизированном троне. Они владели половиной всех земель Альканты. Имели десятки теневых бизнесов. Пускай в стране звучали громкие имена владельцев банков, многие считали, что и ими из тени управляли Морэнтэ. Помимо богатства они славились своими законами. Вступить в семью Морэнтэ было необычайно сложно, и каждый брак скреплялся договором, о котором ходило столько слухов, что правду уже не найти. Вся желтая пресса то и дело выдвигала предположения о запретах и условиях, прописанных в нем. Морэнтэ восхищались. Их любили и ненавидели. Хотели быть ими и боялись их. Мечтали пожать им руку, услышать похвалу или просто поработать на них. Даже подковать лошадь для них, было столь же почетно как поцеловать руку королю. Но Сара знала о их семье не из-за богатства, власти или их родства со святыми. И дело тут даже было вовсе не в том, что их семья украшала главные развороты газет на протяжении последнего года. Громкие заголовки, обвиняющие Льюиса Морэнтэ в предательстве родины, умышленном заговоре с террористической организацией, членстве в приближенных и огромные пожертвования этой же организации. Писали, что он замешан в преследованиях и убийстве инвентов. Его даже задержали, поместили во временную тюрьму, но в итоге выпустили. Кто-то писал, что мужчину спасли деньги, а кто-то, заявлял, что все улики сфабрикованы и никаких доказательств и вовсе не было. Все это отчасти объясняло откуда у его сына столько снобизма. Хотя стоило признать, что пережить подобные обвинения сложно, а жить с последствиями еще сложнее. Общество не самый гуманный механизм воздействия, как бы оно не пыталась убедить всех в обратном.