Наконец ветер переменился, волны стали ниже, и мы смогли снова выглянуть наружу, в бурное море. Ветер завывал, как все баньши [16] Ирландии сразу, но в море не было видно ни одного корабля. Весь долгий день мы вели наблюдение, а с наступлением ночи усталость тяжко опустилась на нас, и лишь луна проглядывала иногда сквозь разрывы в облаках.

На следующий день мы снова сражались с морем и учили нашу лодку принимать удары волн, как подобает такому бравому судну. И вот, когда полностью рассвело, мы увидели на горизонте голые мачты – они казались черными на фоне поднимающегося солнца, подпрыгивали и раскачивались, и я узнал их – это был тот самый корабль, которого мы дожидались.

– У них будет линь спущен за борт, – сказал я.

Они наблюдали, как мы подходим все ближе и ближе, как наши два курса сливаются в один. На судне почти не осталось парусов – ровно столько, чтобы держаться носом против ветра, и когда мы приблизились вплотную, я заметил на палубе по крайней мере двух человек.

– Это или они – или Ньюгейт, – сказал я. – И если мы ошиблись, так можем хоть лечь чистенько на дно морское.

– Это точно!

Лодка накренилась, Пим перенес тяжесть тела на другую ногу, чтобы сохранить равновесие, и обтер руки о рубашку – пусть будут сухие, ему хвататься за линь.

– Давай, подводи поближе.

Когда наши курсы выровнялись, корабль оказался рядом и нам бросили оттуда конец. Мы подхватили его и быстро обвели вокруг банки для надежности; затем с борта упал шторм-трап, и я заметил лицо Сакима – мавра, моего друга.

Теперь мы закрепили фалинь на носу лодки – он потащит ее на буксире, когда мы поднимемся на борт корабля, – Пим поймал шторм-трап за боковую веревку, взлетел наверх как обезьяна и перемахнул через фальшборт.

– Том! – Я понимал, что он меня не слышит за воем ветра, скрипом и стонами корпуса, но мой жест говорил сам за себя.

Он без всякого расположения глянул на раскачивающийся трап, но все же эта штука была не в новинку для человека, которому не раз приходилось подниматься на суда контрабандистов; Том поймал перекладину, поскользнулся, чуть не сорвавшись, но все же взобрался наверх.

В руках у меня был конец линя – его надо потянуть, чтобы освободить лодку, тогда она отойдет за корму и окажется на буксире. Какое-то мгновение я стискивал в руке веревку, набираясь духу, потом резко дернул и тут же схватился за веревочный шторм-трап. Одна нога у меня сорвалась, но вторая стала прочно, и я полез по перекладинам; ударился пальцем о корпус, но наконец перевалился через планширь.

Когда наша лодка отстала, натягивая фалинь, я подумал, что сейчас она его оборвет, но веревка выдержала и лодка пошла за нами на буксире – отважное суденышко, красивое, стойкое и надежное. Я в душе благословил этот добрый кораблик, а потом повернулся лицом к палубе, положив руку на эфес.

– Можешь не беспокоиться. – Рядом со мной оказался одноглазый Джереми Ринг. – Нам удалось отделаться от банды Малмейна в Лондоне. Можешь поблагодарить за это свою леди.

– Абигейл?

– Ну! Она подсунула им ром из корабельного буфета, мы их всех после сволокли на берег, как бревна.

Он подтолкнул меня к кормовой каюте. Я распахнул дверь и шагнул внутрь.

А там стояла она, протягивая ко мне руки, яркие губы приоткрылись в улыбке… Позади сидел ее отец.

И вот наконец они со мной, Англия – у нас на траверзе, а там, за морем – Америка, и со мной – отборная команда людей, с какими можно начинать строить новую страну… Если они выживут. И я тоже.

Мы вошли в каюту, и капитан Темпани поднялся нам навстречу из-за стола, где он разложил свои карты.

– Мальчик, мой мальчик! До чего славно тебя видеть! А мы уж боялись, особенно когда они поднялись к нам на борт в Лондоне и мы узнали, что это люди Малмейна.

– Но теперь мы в безопасности?

Его густые брови надвинулись на глаза.

– А о королеве ты забыл? Когда они узнают, что ты сбежал, за нами бросятся корабли.

А я-то думал, все будет позади, как только я поднимусь на борт… Теперь моя самоуверенность исчезла. Но наш корабль полностью укомплектован людьми, здесь мои старые друзья Саким, Джублейн и Джереми Ринг. И целая команда добрых ремесленников, которые смогут обустроить и сделать нашим домом новый свет – Америку.

И корабль доверху забит боеприпасами и снаряжением.

Абигейл была тихая и явно встревоженная.

– Барнабас, если они все же заберут тебя в тюрьму, я просто не знаю уж, что мне делать!

– Продолжай свой путь, а мое дело оставь Джереми и Тому Уоткинсу.

– А что они смогут сделать?

– Людям удавалось сбежать из Ньюгейта, а я думаю, побег будет моим единственным шансом. Понимаешь, никто не поверит в то, как было с этими монетами на самом деле. Подозрительно выглядит – слишком много везения одному человеку. Скажи, мой сундук на борту? Тот, с картами?