– О нем в моих файлах нет ничего. Возись сам со своим уродцем. Но лучше – отправь в утилизатор.

Опять недовольство надутых губок. И над головой поплыли кривые ромбы.

– Как скажешь, моя госпожа. Вернемся к теме. Значит, сначала отдельные самоубийства, потом их становилось все больше и больше.

– Да. Одним из первых массовых было «московское стояние». Почти две тысячи погибших, люди сожгли себя на небоскребах Москва-Сити.

– Жуть, а не акт протеста. А хваленое общество контроля и благополучия не смогло ничего предотвратить?

– Пытались на первых этапах. Контролировать, обсуждать, предотвращать. Рецидивистов поражали в правах, устраивали непрерывную слежку. Но люди только больше чувствовали себя в капкане «искусственной» жизни.

– Это как если бы бог отрезал ниточку судьбы – и ты обречен. Бегай, не бегай – обратно прибежишь. Были такие архаичные верования и истории. Что-то там про мать, что стала женой собственного сына. Кто-то там тоже покончил с собой.

– Не понимаю эти человеческие глупости, – фыркнула Наиль и поднялась с кушетки. – Когда все ясно, стройно, понятно, предсказуемо – это и есть идеальное состояние. Машины к этому и стремятся. А люди бегают.

– Тебе не понять. Рассказывай дальше.

Она пожала плечами и убрала все иллюзии с потолка. Корабль умел не только обижаться, но еще вредничать и упираться рогом.

– А дальше лавина нарастала. Желание убить себя распространялось, как вирус. Создавались целые ордена самоубийц. Их акции становились демонстративными. И всегда самосожжение или прыжок с крыши. А тринадцатого июля, в «День огня», погибли почти два миллиона человек. Начался хаос. Гражданская война в Европе, России, Америке. Япония и Китай, правда, устояли. Повсюду уничтожались технические средства слежения и контроля: имплантаты, дроны, андроиды, устройства быстрого реагирования и обработки информации. Качество жизни человечества откатилось на два века назад.

– Любопытно. Но очень общая картина.

– У меня крошечная информационная база по истории, чтобы радовать байками. Подробную хронологию найдешь на Земле.

– Забавно, что наш космический гомункул имеет к этому какое-то таинственное отношение.

– Таинственное отношение? Очнись, романтик! Даже я не могу просчитать, как существо из далекой галактики может знать о событиях многовековой давности на Земле. Последние часы работаю над векторами вероятностей отраженных проекций бытия. Ну или бога. В любом случае дрянь, слепленная из космической грязи, опасна и непредсказуема. Избавься! Иначе пожалеешь.

Воронцов сел и яростно потер виски. Он никогда не был силен в общении со странными людьми, а тут вообще невесть что. И воинственный компьютер наседает.

Не помешала бы вторая бутылка пива.

Глава 5. Где Женя?

Дела сами себя не сделают. Главное – он так и не закончил внешний обход корабля. Километровый веер солнечных парусов следовало перешерстить с роботами. Тем более что пора свернуть с маршрута и раскочегарить плазменную тягу. Черная дыра распахнулась совсем близко, может всосать кораблик и не облизнуться.

Ползать по обшивке «Наиль» пришлось больше пяти часов.

Мысли о пленнике Воронцов задвигал в темные углы сознания. Пусть вызреют. Что подкидыш делает в каюте, смотреть не тянуло. Наиль слепила ему уютную квартирку и отрапортовала: Женя сидит внутри, как зверек, лишним движением воздух не колыхнет. Плохо ему, хорошо ли в норе – бог весть.

После упражнений в экзоскелете под дулами звезд Воронцов решил поковыряться в данных последних месяцев полета. Убаюкивает, медитация не хуже кручения гладких шариков между пальцами. А если обновлять чашки черного кофе одновременно с навигационными выкладками и сохранившимися в базе космическими пейзажами, то часы пролетают незаметно.

Вот как, не любя космос, он стал астроинженером? Оставшаяся на экзопланете бывшая жена твердила, что Воронцов в душе эгоцентричный бездельник и авторитарный зануда, уверенный, что лучше всех все знает. Его с места не сколупнешь, пока размазан с теплым пледом по дивану. Но если что-нибудь на чужой полке оскорбляет вкус, то начнет выгрызать мозг. Бывшие обожают все житейские наблюдения превращать в саркастические ярлыки. Готовят надоевших благоверных к бросовой распродаже.

Если стряхнуть яд с характеристик, то во многом бывшая права. В космос он сунул нос, чтобы понять, как можно этот стылый долгострой хоть в некоторых углах облагородить. Задача, что и говорить, человечеству не по силам, но мечта все равно питает фантазию и разогревает мозг. Жаль невозможно, как бог, одним словом творить.

– Объект впал в ярость, – внезапно сообщила Наиль. – Мечется по каюте. Явно хочет вырваться.

В углу экрана всплыло окошко трансляции. Воронцов обреченно распечатал конвертик.

Ничего себе! У Франкенштейна моторчик злости завели до передела. Похоже, надеется пробить дыру наружу. И с какой страстью по стенам колотит-то!

– Что это с ним такое произошло? Ты его виртуальной беленой не кормила случаем.

– Без понятия, чем его там кормить. Говорила тебе, Павел, и сейчас скажу, выбрось в дыру бяку и наслаждайся полетом. Я с тобой на все темы готова болтать, чтобы не скучал. Могу даже изобразить психически больную. А захочешь одиночества, в моем архиве двадцать тысяч семьсот пятьдесят две и три четверти не просмотренных инсталляций.