— Пока ты тепленькая, чтобы не передумала!

Марина упрямо сжала губы:

— Не передумаю!

В остальном же она обмякла, выглядя чрезвычайно смущенной и предоставив Мареку решать оргвопросы самостоятельно.

Много усилий те не требовали: после оглашения воли быть вместе пара получала срок, во время которого предполагалась особенно тщательная проверка их чувств, подготовка к самой Церемонии, и, если обоих все устраивало, сам ритуал, выдержав который, чета могла реализовать себя в родительстве. Это был словно код — никто из пары даже технически не мог бы пригласить ребенка вдвоем с кем-то иным. Исключением являлись лишь царевичи и царевны. Те, как высшие маги, могли даровать кому-то приглашение в семью сразу.

Заслышав, что Марек стал женихом, Ринальдо решил обсудить с ним вопрос перерождения Ванессы. Марек ответил, демонстрируя мягкие ямочки:

— Нет. У каждой души свой возраст. Маринка совершенно не дозрела до материнства, давай уж мы сами все сделаем, как договорились.

Расставшись с царевной Аурелией и похоронив мечты о личном счастье на неопределенный срок, Алехандро погрузился в дела.

Распределение обязанностей между братьями, а также наличие целого штата помощников не давали делам прийти в упадок на время чьей-либо депрессии, загула или иного обращения к эмоциям.

Алехандро надоели развлечения, он полностью закрылся от вечеринок, но в то же время новости о Церемониях братьев подливали масла в огонь.

Алехандро не мог отправлять на Церемонии, случавшиеся лишь раз в жизни, копию себя. И без того вспыльчивый, он стискивал зубы и появлялся на этих важнейших мероприятиях лично, уходя оттуда раздраженным.

Ситуация с вражеской царевной испортила его отношения с родней. Никто особо не рвался помогать Алехандро восстанавливать душевный комфорт. Некоторые дальние родственники, внаглую осмелившись, называли его опасным сумасбродом прямо за его спиной. Слухи об Аурелии не дошли до народа, однако Семья знала все.

Состояние Алехандро не было депрессией. Скорее яростью на неудачно сложившиеся обстоятельства и гневом на отсутствие объективно виноватых, на которых можно было бы вылить злость и ощутить умиротворение.

Те же анамаорэ, что попадались Алехандро под руку, высокомерные обвинители, никогда не испытывали ничего схожего с его опытом. Они не ведали ни иссушающей страсти, ни окрыляющей любви — без особой нужды царевичи не следили за каждым своим подданным, занятий без того хватало. В то же время, случись необходимость, любой высший маг уровня царевича получал такую информацию сию секунду.

Наталья, сестра Лалии, жены Эрика, относилась к подобным персонам. Казалось, она презирает сущность анамаорэ, Детей Любви, и отвергает мужчин одного за другим, находя каждого недостаточно… Список недостатков был длинным.

В обычное время Алехандро не обратил бы на подобную скучную девицу внимания — наказывать саму себя, лишая удовольствий, не облагаемых какими-либо моральными запретами, выглядело в глазах анамаорэ несусветной блажью. Теперь же эта смуглая шатенка воплощала все, что несчастный Алехандро ненавидел.

В идеале для продуманной мести ему стоило прикинуться кем-то очень простым, много ниже статусом, чтобы одним этим унизить гордячку. Но когда Наталья стала бы рваться на помощь и осознала бы тщетность своих усилий, то логическим путем вышла бы на царевича очень скоро. Маскарад не имел никакого смысла.

За свою репутацию Алехандро не беспокоился — в глазах этой девицы он уже являлся психом, что только способствовало успеху его плана. Глупая Наталья при всех обзывательствах за спиной сторонилась Алехандро куда больше, чем любого грубияна из народа.

Одно лишь появление в замкнутом пространстве наедине сковало бы ее волю похлеще алых радужек, клыков, мрака и прочих эффектных масок, которые так любил его старший брат Лукас. Алехандро не испытывал в этом полной уверенности, но решил проверить.

Правила, которые не смели нарушать даже царевичи, он знал назубок, осознавал и практические полное свое всевластие в их рамках.

Алехандро даже не стал создавать специальные условия — на одном из ненавистных приемов, куда Наталья пришла, конечно же, добровольно и бесстрашно, он в удобный момент сжал ее тонкое плечо и перетащил опешившую Наталью в неведомый ей край.

Глупая, глупая женщина — явно испуганная, озирающаяся в поисках знакомых точек координат — на этом можно было бы и закончить, да только Наталья не поняла бы урок, сочла бы это перемещение чьей-то дурацкой шуткой…

Девичий страх не стал достаточной платой за уязвленную гордость Алехандро, а то, как Наталья при этом выглядела… Алехандро осознал, что изоляция от красоток не идет ему на пользу.

План чуточку побеседовать, попугать Наталью и отправить ее восвояси трещал по швам.

Аппетитная, беспомощная, но дерзкая в ядовитых речах пленница… Ситуация начинала волновать Алехандро.