Наталья густо покраснела, внутренне готовая согласиться с любым предложением куда непристойнее прозвучавшего:

— Хорошо.

Глаза Алехандро задорно блестели:

— Только если мы взаимно друг друга полюбим…

Наталья вновь кивнула, и Алехандро отошел, не думая больше когда-либо возвращаться к этому вопросу. Ему сложно было предположить, что такая скромница сама возьмется завоевывать его, активно добиваясь его расположения.

Времена шли, женщины менялись, Оливер не запомнил бы даже их лица, не будь анамаорэ, и только одна всегда была рядом.

Разуверившись в возможности завоевать Оливера целиком, но имея к нему беспрепятственный доступ, Анеля расцвела, вновь став той непозволительно дерзкой, на грани вызова, гибкой сексуальной танцовщицей, пленившей Оливера и укравшей его в свой мир у людей.

Персональная вечность Оливера пахла ее ягодными губами, расстилалась ковром цветов, легкой бабочкой смело порхала над трудностями — Оливер решил в который раз, но опять твердо, что самое правильное — это любить Анелю вне времени, какие бы соблазны его ни одолевали.

Анеля желала раствориться в нем, превратиться в его тень, и Оливер устал сопротивляться.

Сладкий яд, Анеля невероятным путем узнавала привычки всех его любовниц и присваивала их. Она парила над пропастью, обнимая Оливера за талию. Нет, он больше не давал Анеле клятв, но вечность неумолимо преследовала его жесткими фактами.

По договоренности с Максом после Церемонии Маю по-прежнему дозволялось ходить куда угодно в рамках мира анамаорэ, занимаясь столь любимым саморазвитием.

Как-то Маю поинтересовалась у Тамико, отчего же Тамико тоже не берет какие-то дополнительные курсы. Тут Маю и стало ясно, что Тамико уже получила образование, сравнимое с образованиями Лукаса и даже отчасти Мага.

Быть может, как маг так же силен был и Оливер, но никакие прочие царевны и царевичи, перерожденные из людей, тягаться с Лукасом точно не могли.

Никто не роптал. Если уж новый мир установил такие правила, пытливые анамаорэ старались добрать уровень самостоятельно. Родители им не мешали, но и активно не помогали.

— Я и Лукас — части одного существа, — заявила Тамико как-то недавно. — И это исключительное обстоятельство. Лукас не смог бы оставить меня неопытной. А ты, ну и прочие, конечно, — только любовный интерес».

О да, Тамико умела быть болезненно прямолинейной.

Оливер не понимал, что творится, до полного отупения.

Оцепенев, он смотрел на невысокую фигуристую женщину с волосами цвета меда, которую отлично знал еще по прошлой жизни, по пересечению в нескромных фантазиях, и уж, конечно, замечательно представлял теперь как официальную жену могущественного царевича.

Непонятным, неведомым образом эта дева оказалась в спальне его личного особняка, и стоя в ногах постели, смотрела на обалдевшего Оливера с неподдельным интересом.

— Эм, — Оливер ошалело подумал, все ли части его тела прикрыты, и на всякий случай укутался основательно, — привет!

Тамико кивнула:

— Привет. Мне был знак. Считай это вестью богов или чем хочешь. Они явили, что ты отчаянно нуждаешься в моем покровительстве и что-то там можешь дать мне взамен.

Не дожидаясь приглашения, Тамико сотворила себе кресло, где удобно устроилась, продолжая буравить Оливера взглядом. Оливер покраснел:

— Аммм. Да… Конечно… Что?

Тамико развеселилась:

— Все! За душой твоей пришла, миленький! Девкам кровь портишь, они жалуются. Вот я наказывать тебя пришла!

Опасные слова Тамико дополнила ее улыбка с хищно выступающими клыками. Оливер инстинктивно спрятался под одеяло, но как анамаорэ видел все происходящее в комнате — Тамико не двинулась с места.

— Бойся, красавец, бойся, умнее будешь. Ты же у нас еще дурак.

Оливер не стерпел и выглянул из-под ткани. Происходящее было настолько сюрреалистично, что Оливер не знал, стоит ли ему отвечать Тамико на оскорбление. Жизнь в новом мире приучила его к почтению к столь высокостоящим членам царской семьи.

— Да-да, дурак совсем! Если тебе нравится характер Анели, но не устраивает, что ее мясцо все время одинаковое, просто скажи ей, как ей меняться. Богиню Кэйли знаешь же, ну?!

Оливер кивнул. В реальности Тамико оказалась еще сумасброднее, чем в его покрывшихся пылью грезах. Что она знала про его личную жизнь? Неужели все???

— Богиня проделывает это на автомате, считывая образ из подсознания каждого зрителя. А тебе придется говорить Анеле все прямо. Вот и разница. Усек? Да не кривись так, я что, пугало тебе?!