— Прошу, думай, — сказала она.

Эстелла только поджала губы и кивнула. Наверное, она тоже устала от споров.

— Так. — Делия повернулась ко мне. Судя по безразличному взгляду, она не верила, что я могу кому-то понравиться. — Тебе все объяснили? Не позволяй ему трогать себя, в случае чего — кричи, Севилья будет за дверью.

Эстелла и Люция много чего рассказали о таких встречах, но сейчас сердце так колотилось, что заглушало мысли. Было все равно, только бы скорее узнать, Аделф это или нет.

Севилья вывела нас в очередной коридор. Вазы мелькали по бокам, ковер казался необычно ярким, эхо шагов давило на виски. Все было словно против меня и отговаривало идти в комнату к загадочному незнакомцу.

Нас привели к двустворчатой двери, возле которой Севилья долго рассказывала, что можно, а что нельзя.

— Знаем мы, знаем, — буркнула Эстелла, — главное, стой здесь и слушай, не начнет ли Верония звать на помощь.

Она хитро посмотрела на меня, будто нас ждала очередная похабная игра. Меня и это не заботило — скорее! Я не выдержала и сама распахнула двери, чем заслужила одобрительную улыбку Эстеллы.

Внутри нас снова окутала темнота, в которой сияла зачарованная скатерть. Она четко обозначала вытянутый стол, по обе стороны от него виднелись стены с крупным рисунком на обоях. Вилки и ножи горели так, что резали глаза. Я изо всех сил сжимала юбку, пока шла вперед — светилась только ближайшая половина стола, а дальняя оставалась во мраке. Снова из него выглядывала черная спинка кресла, но теперь хорошо виднелся мужской силуэт в нем, мерцала булавка шейного платка и запонки.

Я до рези в глазах всматривалась в его лицо и надеялась заметить, что его обрамляли волосы, как у Аделфа. Кажется, волосы были короткими, он мог заправить их за уши или подстричь, чтобы не вызывать подозрений. Но надежду рушила свободная поза незнакомца. Он откинулся на спинку и держал руки на подлокотниках, молчал, ждал чего-то. Этот человек излучал только строгость и загадку, а Аделф — доброту, и он обязательно поднялся бы, чтобы усадить нас с Эстеллой.

Казалось странным самой устраиваться за столом, но эта мысль терялась в урагане остальных. Что сказать, как проверить? Я завидовала беззаботности Эстеллы. Легкими движениями она расстелила салфетку на коленях и потянулась к угощениям.

— Вечер обещает быть чудесным, — промурлыкала она и томно глянула на незнакомца.

Он не ответил и продолжал сидеть, словно статуя. Только одежда на его груди слабо мерцала, обозначая вдохи. Я вспоминала ночные фантазии, как сидела на нем верхом и двигала бедрами, чувствуя член между ног.

Эстелла покашляла и сделала вид, что убирает за ухо локон. «По-да-рки», — шепнула она одними губами, пока их закрывала рука. Да, стоило поблагодарить его, и завяжется разговор. От волнения даже такие простые вещи не приходили в голову. Я повернулась к незнакомцу и снова застыла — ни глаз, ни очертаний, только бездушный силуэт.

— Благодарю вас за подарки, — голос прозвучал затравленно, — они очень… порадовали.

Разумеется, порадовали, это же мои вещи. Хватит бояться, нужно что-то делать, думать, а не трястись.

— Не стоит, — протянул незнакомец.

Снова этот мягкий, неторопливый голос. Аделф умел быть таким, но чаще его слова звучали звонко и задорно, разве можно так притворяться? Опекун тоже говорил мягко, но это был не он — недоставало роста, кажется. Что, если он продолжал играть со мной?

Нужно было что-то сделать и рассмотреть незнакомца, но Эстелла могла рассказать матери о странностях и все испортить.

Она смотрела на меня и едва заметно качала головой. Потом улыбнулась и повернулась к незнакомцу, вновь убирая за ухо иллюзорный локон. При этом она коснулась шеи и медленно провела по ней пальцами, подбираясь к плечу. Невинный жест, но Эстелла так делала на коленях у Клетеса, уча нас направлять мужские фантазии. Сейчас она поглядывала на меня, намекая, что пора просыпаться.

— Я надеялась, что вы позовете меня, — пропела Эстелла.

В глаза бросилась ложбинка на ее груди и низкая линия корсета. Это напоминало протест и способ показать пренебрежение к правилам. Непонятно только, ради мести мужчинам или матери?

— Вас трудно не заметить, — протянул незнакомец с нескрываемым удовольствием.

Я не узнавала его голос, прокручивала в голове шепот Аделфа, но все равно было не то. Пора было прекращать цепляться за мечты — это не он, и мольбы не помогут.

— Я вам нравлюсь? — не унималась Эстелла.

Это действовало на нервы. Мне нужно было подумать, смириться с положением и прогнать надежду, а она отвлекала и вела себя отвратительно.

Незнакомец глухо посмеялся и взял со стола бокал. Когда он поднес его к губам, стало ясно, что его голова была направлена в мою сторону. Только вряд ли дело в симпатии. Если незнакомец прислал одежду, то был знаком с опекуном, мог приехать сюда по его указке. Снова гадкие игры, а я просто дура, размечталась.