– Да, это он, видно сразу, - глянула Маша на чёрно-белое фото, - только... Что-то здесь не так... Старинные трамваи!
– Удивлённо она глянула она на Гектора, - В нашем городе отродясь трамвайной сети не было! Как это?

– А сейчас смотрим на другой снимок, - довольный Гектор продолжал свой спектакль. Он снова порылся в телефоне и показал Маше ещё один снимок.

– Да, это наша "Родина", только уже наши дни, когда ...
– начала она, и вдруг возбуждённо затыкала пальцем в экран, - Что это? Почему? Тут написано не "Родина"! Тут написано "Кинотеатр Звезда"! Как это? Это что, поддельные фотографии? Я ведь не помню, чтобы наша "Родина" когда-то называлась "Звездой"! Не было такого!

Гектор лишь подсмеивался над её изумлением. Наконец, он спросил:

– Сдаёшься?

Маша сдалась.

– Это не наша "Родина" на снимках. На первом фото ты видела его копию - кинотеатр "Родина" в Москве, который строился по одному проекту с нашим, потому и трамваи на переднем фоне. А на второй фотографии - кинотеатр "Звезда" в Твери, построенный по тем же чертежам. Здорово, да?

– А я-то думала - что за фантастика!
– засмеялась Маша, - Думала, нашу "Родину" переименовали - полвека назад была "Звездой", а теперь - "Родина"! Полвека назад - "Звезда", а теперь - "Родина". Полвека назад...

Маша вдруг застыла, уставилась в пространство и секунд десять, как мантру, повторяла эти два названия. А затем схватила Гектора за руку и бегом потянула за собой.

– Маша, ты что? Куда?
– запищал тот, немало удивлённый результатом собственного розыгрыша.

– В офис!
– только сказала она.

Через полчаса, с помощью попутного троллейбуса, оба входили в знакомую обоим дверь.

– Ты мне объяснишь уже, в чём дело?
– уже заругался на неё Гектор, успевший за обоих поздороваться и с охранником, и с секретарём приёмной, и с бухгалтером, попавшимся на пути.

– В документе, который я читала в архиве управления спиритионики, - кратко ответила Маша, направляясь в свой кабинет, - было описание площадки и ещё кое-что. Это кое-что я сначала не приняла во внимание, а зря, очень зря.

– Про что ты говоришь?

Маша уже сидела за своим компьютером и искала в нём историю детской площадки Лунной базы. Истории детской площадки в файлах агентства не было - видно, это была слишком незначительная часть жизни межгалактического сообщества, документировать которую не было ни у кого ни времени, ни желания.

– Придётся идти и разбираться на месте, - устало выдохнула она, откинулась на кресле и, наконец, снизошла до Гектора:

– Там, в распоряжении, было написано: "Некоторое время назад, когда моей малышке Бренде исполнилось три года, я посетил удивительную детскую игровую площадку".

– И?

– Что и? Гектор, сколько лет сейчас его дочери Бренде?

– Ну, не знаю...

– Тогда давай заглянем в биографию Гордона!

Биография Вильгельма Гордона была в электронном виде, и была она доступна всем. Полминуты - и Маша с Гектором читали: "У Вильгельма Гордона было двое детей: сын Шон, родился двенадцатого января одна тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, и Бренда, родилась шестого июня одна тысяча девятьсот семьдесят седьмого года. Жена мистера Гордона..."

Про жену Маша читать не стала.

– Она родилась в семьдесят седьмом году, значит, Гордон был у площадки примерно в восьмидесятом. Восьмидесятом! Пошли на площадку.

Она опять взяла его за руку и потащила в трансферную.

На площадке сидели и отдыхали три мамы и один папа.

– Добрый день!
– обратилась Маша ко всем трём мамам сразу, - Подскажите, с кем-то из вас родители нянчились на этой площадке?

Все только покачали головами.

– Это Вам надо спрашивать у Фернандиты, она тут полбазы отнянчила, - сказала одна, в ярком жёлтом платье с горошком.

– Кто это, Фернандита?

– Это няня, ей уже под сотню лет, - сказала та, что в жёлтом с горошком, - Она уже не работает. Она тут работала ещё в допотопные времена, её еще наши деды, небось, помнят.

– А как её найти?

– Фернандиту-то?
– задумалась та, что в жёлтом, и обратила вопросительные взгляды на двух других мам.

– Это надо в кадрах спрашивать, - ответила мама в форменной одежде базы, - я слышала, что её домой отправили в дом престарелых, или хоспис - как это там сейчас называется? Здесь за ней ухаживать некому было, база оплачивает земные услуги.

– Благодарю!
– И Маша, зажав руку Гектора, потащила его за собой в кадры.

Беготня по инстанциям продолжалась полдня, и в итоге вечером взмыленная Маша стояла в хосписе португальского города Порту перед согбенной в три погибели старушкой.

Фернандиту очень порадовало, что кто-то из её прошлого вспомнил и посетил её - особенно то, что это такая молодая девочка и молодой мальчик. Машу же очень порадовало, что Фернандита была в своём уме и твёрдой памяти.

– Я на той площадке, моя маленькая Мэри, полжизни прожила, да, - отвечала она Маше, - все главные на базе моими руками, вот этими самыми, выращены, да... Раньше? Да, меняли площадку, причём несколько раз. Убрали карусели, которыми однажды сынку замдиректора по воспитательной работе до крови заехало.