Я глубоко вздохнула, когда ей помогли сесть в экипаж, и шагнула вперед, чтобы я могла сесть рядом с ней. Мое сердце подпрыгнуло в груди.

— Ваше величество?

Она взглянула на меня.

— Да, Сетелла?

— Я хотела спросить — если вас это не затруднит, — не смогу ли я уделить себе несколько часов завтра. Мой брат работает в замке, и у меня не было возможности его увидеть.

Королева бесконечно долго изучала мое лицо. Наконец, она вздохнула.

— Я тоже помню, каково это — быть молодой. Завтра у тебя может быть свободный день.

Она оглянулась на остальных, которые вошли.

— Вы все можете. Я вполне способна развлечь себя несколько часов.

Так сказала женщина, за которой каждый день таскались шестеро из нас.

Другие дамы перешептывались, явно планируя свое свободное время. Лизвет усмехнулась мне.

Я улыбнулась ей, но обратилась к королеве.

— Благодарю вас, ваше величество.

Мы прибыли на территорию замка, и королева отпустила нас. К тому времени, как я вернулась в свою комнату, в голове у меня стучало.

Даселис была в своем обычном мрачном настроении, когда пришла одевать меня к обеду. Почему мне пришлось переодеваться из прекрасного платья в другое, было выше моего понимания, но она зарычала на меня, когда я сделала это маленькое замечание.

Когда она, наконец, позволила мне спуститься к обеду, у меня заурчало в животе, усиливая дискомфорт от пульсирующей головной боли. Я оглядела королевский стол, когда вошла.

Отец Мадинии сидел рядом с королем. Патриарх Фэрроу был подтянутым, мускулистым мужчиной с рыжими волосами и жесткими голубыми глазами. Его пристальный взгляд постоянно обшаривал комнату, как будто выискивая врагов.

И он был одним из самых ярых сторонников короля, когда дело касалось продажных.

Фэрроу кивнул на что-то, сказанное королем, и я заняла свое место. Мадиния наблюдала за ними обоими, ее глаза сузились.

Лориан сидел через несколько мест от нас со скучающим выражением лица. Очевидно, у него не было проблем с возвращением в свои комнаты прошлой ночью. Он пристально смотрел на группу придворных, но я не сомневалась, что он также слушал каждое слово, сказанное королем.

Король Сабиум поднял руку, и все замолчали.

— Сегодняшний день знаменует начало нового союза с Громалией, — объявил король. — Патриарх Фэрроу?

Фэрроу встал, его глаза загорелись.

— Продажные больше не смогут бежать из Эпроты, прячась среди благочестивых. Теперь громалийцы вернут тех, кто бежал от пламени судьбы, обратно в наши земли, где с ними разберутся. Скоро оба наших королевства будут очищены от тех, кто отрицает то, что причитается богам.

Мой желудок скрутило. Этот союз на самом деле не состоялся бы, поскольку Лориан не был громалианским принцем. Но если таков был план короля, это был только вопрос времени. Нам нужно было добраться до Громалии и спрятаться, прежде чем сделка вступит в силу.

Зазвучали приветствия. Я взглянула на Мадинию, которая насмехалась надо мной.

— Что?

— Ты, должно быть, гордишься своим отцом.

Она просто проигнорировала меня, потянувшись за своим вином.

Как обычно, я чувствовала на себе взгляд Лориана на протяжении всего ужина. Я сосредоточилась на еде и репетировала извинения, которые заставлю себя принести ему. В этот момент я бы встала на колени и умоляла, если бы он согласился помочь Асинии.

Аурия прислала мне сообщение с приглашением на чашечку чая после ужина. В любом случае, было слишком рано спускаться в подземелье, поэтому, как только королева ушла, я кивнула остальным и направилась к двери.

В отличие от большинства других слуг, Аурия, казалось, не презирала меня за мою новую роль. Когда они насмехались надо мной, она велела мне игнорировать это.

— Ревность — это нормально, — однажды пробормотала она мне.

— Но ты ничего не сделала, кроме как помогла королеве. Тот факт, что ты была вознаграждена за это, был полностью вне твоего контроля.

Я просто кивнула.

— Ах, — сказала Аурия, вытягивая ноги перед камином, — приятно быть свободной.

Мы были в помещениях для слуг, сидели в моей старой комнате. Чувство вины скрутило мой желудок, когда я взглянула на свою старую кровать и смятые одеяла, которые сказали мне, что какой-то другой несчастной девушке досталось место под окном.

Все остальные все еще работали, но Аурия закончила свои обязанности раньше.

— Ты много знаешь о здешних людях, — пробормотала я, и Аурия рассмеялась.

— Ну, я проработала здесь всю свою жизнь. Моя мать родилась в этом самом замке в семье служанки, которую изнасиловал охранник.

Я уставилась на нее, а она просто пожала плечами.

— Это случается. Даже сейчас. По сей день я не знаю, кто мой отец. Меня взяли на работу, как только я стала достаточно взрослой, чтобы мыть кастрюли.