Прекрасно. Посмотрим, как ему понравится, когда я оставлю его умирать.

Острое лезвие внезапно прижалось к моей коже, прямо рядом с местом, где бешено бился мой пульс. Я приставила свой собственный нож ближе к горлу Лориана.

— Убери его на место, — сказал веселый голос.

Моя кожа стала липкой, тяжесть давила на грудь.

Я посмотрела в зеленые глаза Лориана и дала себе молчаливую клятву. Если бы я пережила следующие несколько минут, и боги когда-нибудь решили бы, чтобы наши пути пересеклись еще раз, я бы позаботилась о том, чтобы этот человек пожалел, что оставил меня умирать.

Его взгляд стал острее, как будто он читал мои мысли. Огромная мозолистая рука сжала мое запястье, пока я не была вынуждена выронить нож.

Лориан скатился с меня, но не настолько, чтобы я могла куда-нибудь пойти. Кто знал, что они теперь со мной сделают? Они могли бы надругаться надо мной, убить меня, сдать королевской страже. То, что эти люди могли бы сделать со мной, сделало бы быструю смерть того охотника подарком.

Мое отчаяние, возможно, только что стоило мне жизни.

Друг Лориана поставил меня на ноги, потянувшись к моим рукам. Грубая ткань веревки, которую он нес, царапнула мои запястья.

Моя кожа горела, и резкий, настойчивый крик заполнил мой разум, пока не остался только один выход.

Остановка.

Время застыло.

Взмахнув ножом, я развернулась и побежала к их лошадям.

У меня было несколько моментов. Если мне повезет.

Я отвязала ближайшую лошадь.

И мое тело ударилось о землю.

— Что ты сделала?

Теперь в этом шелковом голосе не было веселья. Я снова был беспомощна. Я замерла, разочарование охватило меня. Я так чертовски устала от этого дня.

— Отпусти!

— Используй на мне свою магию еще раз, и ты пожалеешь об этом.

— Мою магию?

— Не притворяйся глупой.

Он перевернул меня, и я тяжело дышала, отчаянно пытаясь отдышаться. Его взгляд опустился на мою вздымающуюся грудь, а затем вернулся к моему лицу.

Лгать было глупо, так как наемники видели, на что я способна. В этом случае правда была моей лучшей защитой.

— Я не притворяюсь. Не так, как ты имеешь в виду. Я могу сделать только одну вещь. И только иногда. И ненадолго.

Теперь я говорила бессвязно, отчаянно пытаясь заставить его понять. Мне никогда не следовало приходить сюда. Следовало знать лучше, чем думать, что я могу украсть одну из их лошадей. Я была достаточно уставшей и голодной, чтобы позволить отчаянию взять верх над моей логикой. Теперь они передадут меня любым стражникам, которые придут за мной, а затем насладятся наградой короля.

Лориан изучал пустое место на моем виске, где был бы синий круг, если бы я дожила до двадцати пяти зим. Выражение его лица было непроницаемым, и все же я практически чувствовала, как лихорадочно работают его мысли, когда он пытался точно понять, кто я такая.

Мой собственный взгляд скользнул к синей отметине на его виске, негодование заструилось по моим венам. Но этот грубиян уже заговорил снова.

— Как ты оказалась в той реке? Солги, — промурлыкал он, прежде чем я смогла заговорить, — и я брошу тебя обратно. Но не раньше, чем прикажу Галону привязать камни к твоим ногам.

Страх пронзил меня изнутри, и на долгое, бесконечное мгновение я не могла дышать. Мысль о том, что вода хлынет на меня, в мой рот, затопит мои легкие…

Лориан все еще изучал меня. Он знал, насколько хорошо сработала его маленькая угроза. Я попыталась отодвинуться от него, но все, что я делала, это придвигала свои бедра ближе к его.

— Говори, — прорычал он.

— Моя мать… она столкнула меня в реку. Потому что охранники узнали, что я одна из продажных. Они пришли за мной.

Моя нижняя губа задрожала, и я безжалостно прикусила ее зубами. Я пыталась отрицать это с того момента, как мама толкнула меня, но пришло время посмотреть правде в глаза.

Моя мать была мертва.

Стражники убили бы ее мгновенно. Возможно, жестоко, поскольку они видели, как она бросила вызов королю и помогла мне сбежать.

Мои глаза горели, но я отказалась оплакивать свою мать здесь, когда Лориан смотрит на меня сверху вниз.

Так близко я могла видеть все оттенки зеленого в его глазах. Это был мужчина, о котором я мечтала снова и снова, и я все еще не знала почему. Маленькая часть меня надеялась…

Я отбросила эту мысль. Реальность этого человека была ничем иным, как разочарованием.