Усилия, направленные на спасение Эли, активизировались. Надия Коген выехала в Париж, чтобы лично подать прошение послу Сирии. Последний отказался принять ее. Папа Павел VI, Элизабет, бельгийская королева-мать, премьер-министр Канады Джон Дифен-бейкер, Международный Красный Крест и сотни других организаций и частных лиц призывали сирийское руководство к милосердию. Кардинал Буэнос-Айреса Альфредо Фелсиус, находившийся при смерти, направил личное письмо генералу Аль-Хафезу с просьбой внять его просьбе о сохранении жизни Эли Когену и выполнить ее как последнюю волю умирающего человека.

Радио Израиля сообщило имена арестованных сирийских разведчиков, которых правительство было готово обменять на Когена.

Доктор Морис Кусс, французский врач, всего несколько месяцев назад спасший жизнь генералу Аль-Хафезу, сделав ему уникальную операцию на почках в американском госпитале «Неули», написал президенту: «Во имя жизни, которую я дал Вам, я прошу пощадить Эли Когена».

Даже из коммунистического мира в Дамаск пришел призыв «быть разумными».

Однако Дамаск остался глух к обращениям мирового сообщества.

Есть свидетельства, что генерал Аль-Хафез какое-то время колебался отдавать приказ на приведение приговора в исполнение. Он прекрасно понимал, как упадет престиж Сирии в глазах мировой общественности. Однако политические интриги вокруг его правительства лишили президента выбора. Сувейдани ждал малейшего проявления «слабости» со стороны Аль-Хафеза, чтобы найти повод для очередного военного переворота.

Важную роль в этом деле сыграло и огромное желание сирийцев отомстить вражескому шпиону. Это и понятно: Эли Коген нанес непоправимый ущерб стране и способствовал срыву планов правительства по уничтожению Израиля. Например, в ноябре 1964 года израильская тяжелая артиллерия и минометы нанесли неожиданный удар по району строительства системы отвода реки. Планы и схемы, полученные от Камиля Амина Таабеса, позволили израильтянам уничтожить весь парк бульдозеров, насосные станции и другие сооружения в считанные минуты. Реализацию проекта отложили, и югославы уехали домой.

Теперь в Дамаске поняли: виновником этой катастрофы был Эли Коген.

Несмотря ни на что, Израиль предпринял еще одну попытку спасти жизнь своего разведчика. Французский офицер, женатый на сирийке, личный друг президента Аль-Хафеза, прилетел в Дамаск и высказал готовность выкупить жизнь Эли Когена. У него в кармане лежал чек на миллион долларов и письмо с обещанием поставить в Сирию тракторы, бульдозеры, медицинское оборудование и машины скорой помощи. В случае необходимости он был готов увеличить размеры поставок материалов и оборудования, которые пойдут на нужды сирийского народа.

За этим предложением, несомненно, стоял Моссад. Секретная служба придерживалась того мнения, что жизнь каждого из ее сотрудников не имеет цены. Президент Аль-Хафез отказался принять французского офицера.

Когда не удалось осуществить и этот план, в Израиле стали раздаваться громкие голоса о целесообразности проведения военной акции против Сирии. Было заявлено, что дипломатические усилия не дадут положительного результата: по Сирии должен быть нанесен мощный удар. Предлагали также выкрасть некоторых руководителей страны с целью их последующего обмена на Эли Когена. Но этот план был отвергнут.

В десять часов утра 17 мая радио Дамаска объявило, что все приговоренные к смертной казни преступники в ближайшее время будут казнены на площади Эль-Марга — традиционном месте приведения смертных приговоров в исполнение. Последние лихорадочные усилия предпринимались в Париже. В Ватикане раздался телефонный звонок, и дежурный кардинал пообещал поднять с постели папу римского, чтобы тот еще раз обратился к Дамаску. Премьер-министр Жорж Помпиду без колебаний разбудил президента де Голля.

Все эти усилия ни к чему не привели.

18 мая в два часа ночи тяжелые ворота тюрьмы Эль-Маза в Дамаске открылись, и фары армейских грузовиков осветили во дворе фигуры четырех вооруженных охранников, окруживших одинокого арестанта. Группа двигалась в сторону поджидавшей машины. Эли Коген споткнулся и упал. Охране пришлось подхватить его и впихнуть в кузов.

Постоянные пытки отняли у Эли последние силы.

Для того чтобы утешить приговоренного в последние минуты его жизни, прибыл восьмидесятилетний главный раввин Сирии Миссим Андабо. Не в силах сдержать себя, белобородый раввин плакал. Эли говорил с ним спокойно.

За несколько минут до этого осужденный прочитал «Видуи» — молитву человека, стоящего перед лицом смерти: «Великий Бог, прости мне все мои прегрешения». Теперь он молился вместе с раввином. Грузовик с конвоем, которым командовал лично полковник Су-вейдани, направился в сторону площади Эль-Марга.

Эли знал, куда его везут. Он знал также, что его будут казнить в присутствии сотен сирийцев, а его тело долго еще будет висеть, чтобы его могли видеть прохожие.

Не знал он лишь о широкой международной кампании, развернутой ради спасения его жизни. Никто не имел права сообщить Когену об этом. Как сказал Жак Мерсье, он пошел на виселицу, думая, что его все бросили.