«Он думает, что они там».

Это было очевидно, когда я увидел пистолет в его руке, но теперь все стало еще яснее.

Сет был здесь по одной причине, и не для того, чтобы поговорить.

— Ной. Послушай меня сейчас же.

Ной посмотрел на меня, его глаза округлились от страха. Он был слишком напуган, чтобы заплакать, несмотря на то, что его нижняя губа задрожала.

— Ты вылезешь в окно, пригнешься и уйдешь от дома, а когда повернешь за угол, побежишь. Ты знаешь дорогу к полицейскому участку отсюда?

Ной судорожно кивнул.

— Хорошо. Ты возьмешь мой телефон и, когда доберешься до следующей улицы, позвонишь девять-один-один. Хорошо? Продолжай бежать. Беги так быстро, как только сможешь, и доберись до копов. Понятно?

Я толкнул окно с боковой стороны дома, обнаружив, что оно заклинило. Громко выругавшись, схватил бейсбольную биту Ноя. Но испугался, что Сет услышит звон разбивающегося стекла. Я вздрогнул, замахнувшись, и тут же над головой раздался раскат грома.

— Спасибо! — Я поймал себя на том, что громко сказал это кому-то, но кому именно, понятия не имел.

Стянув одеяло с кровати Ноя и оттолкнув им зазубренные осколки стекла, торчащие из оконной рамы, я сказал:

— Ной, скажи, что ты понимаешь.

— Я понимаю.

— Что ты собираешься делать? Скажи мне.

— Оставаться в укрытии, пока я не доберусь до конца улицы, позвоню девять-один-один, а потом побегу.

Я схватил его за плечи, направляя к окну.

— И куда ты бежишь?

— В полицию.

— Хорошо. O…

Мои слова прервал громкий треск, донесшийся из соседней комнаты. Я повернулся, чтобы выглянуть в другое окно, зная, что Сет придет с минуты на минуту.

— Ты должен идти, — поспешил сказать я, накидывая одеяло на нижнюю часть оконной рамы. — Я помогу тебе выбраться, и ты спустишься вниз. Готов?

Он едва успел кивнуть, как по его лицу потекли слезы. Ной обхватил меня за талию, словно держась за жизнь.

— Я люблю тебя, — плакал он. — Я… я не говорил этого раньше, но я люблю. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, дружок.

Ослепительная боль пронзила мою грудь, когда я взял его запястья в свои руки, понимая, что должен оторвать его от себя, и в то же время желая прижать к себе крепче, чем держал что-либо раньше.

— Н-нет, ты тоже иди, — умолял он, его рыдания становились все сильнее. — Позови маму. Мы… мы… мы можем…

— У нас нет времени, — мягко возразил ему я, высвобождая его руки из своих и всовывая ему в ладонь свой телефон. — Ну же, дружок. Сделай глубокий вдох. Ты должен сделать это ради меня, хорошо? Беги за помощью.

Не дожидаясь его ответа, я подвел его к окну и спустил на улицу под ливень.

Мои руки были у него под мышками, я был готов отпустить его, когда он тихо сказал:

— Ты ведь спасешь маму, правда? Ты же не позволишь ему…

— С твоей мамой ничего не случится, — прошептал я, вкладывая в каждое слово смысл. — А теперь вспомни, что я сказал, и уходи.

Он опустился на мокрую траву и крепко прижался к стене дома, скорчившись в тени, а я кивнул сам себе, зная, что у него все получится. С ним все будет хорошо.

Я не мог тратить время на то, чтобы продолжать наблюдать за ним. Поэтому с битой в руке поспешил в соседнюю комнату и разбудил Рэй, прежде чем подбежать к шкафу.

— Солджер? — спросила она, ее голос звучал надрывно. — Что… что ты делаешь?

— Ты должна проснуться, — приказал я, роясь в простынях на верхней полке и отыскивая дедушкин пистолет.

— Что? Почему? Что случилось? Это не…

— Сет здесь.

И как будто психопат мог услышать, как произношу его имя, я услышал его громовые шаги, стучащие по крыльцу соседнего дома.

Он шел.

Рэй резко села в постели.

— Что?

— Сет здесь, — повторил я, проверяя ствол и обнаруживая, что патронник заряжен.

«Спасибо, дедушка».

— О Боже, Ной! — Ее голос был пронзительным, и я попросил ее замолчать.

— Говори тише, — приказал я шепотом, поспешив к ней. — С Ноем все в порядке. Я вытащил его. С ним все будет хорошо.

«Пожалуйста, Боже, пусть с ним все будет хорошо».

Не говоря больше ни слова, я стащил ее с кровати и поставил в угол, зажав между комодом и тумбочкой. Затем потянул ее вниз, чтобы она присела у стены, и прижал пистолет к ее ладони.