Я сказал, и он пришел. Прошел час, пока Гарри ехал до меня, но он доехал. Это было больше, чем я ожидал, когда звонил. Хотя мог бы дойти до мотеля за городом и снять комнату с небольшим количеством денег в кармане. Но я позвонил Гарри, чтобы было с кем поговорить, а вместо этого он одарил меня теплом.

Но прежде чем сделать что-либо еще, Гарри сел рядом со мной на обочине дороги и уставился на последнее место, где я прожил в этом дерьмовом городке, прежде чем провести треть своей жизни за решеткой.

— Он умер вон там, — сказал я, указывая на участок грязи, который выглядел почти также. Не такой, как все остальное здесь.

Черт возьми, даже лес был вырублен. «Ямы», слава Богу, больше не было.

«Где дети в наши дни принимают свои таблетки?»

«Как Леви ведет бизнес?»

Я содрогнулся от этой мысли, а потом съежился от мысли, что он, парень всего на несколько лет старше меня, трахал мою маму.

«И почему?»

Гарри торжественно кивнул.

— К сожалению, это случилось, — сказал он, его дыхание создавало клубы серебристых облаков на фоне черного неба.

— Это были ее таблетки.

Это была правда, которую я не говорил ни единой живой душе, кроме своих писем девушке по имени Рейн. И теперь Гарри тоже знал.

— Я крал их у нее годами, чтобы заработать денег на оплату счетов, и чтобы у нее было меньше таблеток.

Теперь я смеялся над этим, качая головой и закатывая глаза.

— Я был таким гребаным идиотом, что не понимал, что она просто купит еще. Я просто… я думал, что делаю доброе дело, понимаешь? Типа, меньшее из двух зол или еще какая-нибудь дурацкая хрень.

Гарри повернулся, чтобы посмотреть на меня, его рот застыл с приоткрытыми губами.

— Нам нужны были деньги на аренду и электричество, и я собирался взять их из своих сбережений, чтобы расплатиться. Но она все украла. Девять тысяч долларов исчезли, — я щелкнул замёрзшими пальцами, — вот так просто. Боже, я даже не подозревал, что она знает об этих чертовых деньгах, а Диана забрала все до последнего пенни. Я собирался использовать их, чтобы уехать, чтобы вытащить нас отсюда, а она забрала их.

Гарри выпустил еще один серебристый вздох, закрыл глаза и опустил голову, покачивая ей.

— Она купила четыре долбанных флакона, полных таблеток, и я забрал их у нее. Но собирался продать только столько, чтобы заплатить за квартиру — и все. Я мог бы жить без света — я делал это раньше, — но нам нужна была крыша над головой. Это все, что я собирался сделать, но этот г-гребаный Билли…

Я подавил всхлип, который, как мне казалось, сдерживал почти десять лет, когда мой желудок сжался и запульсировал.

— Гребаный Билли должен был пойти дальше и взять одну. Потому что у гребаного Билли была проблема. Он принимал таблетки с самого детства, но я никому не говорил. Я ничего не делал, потому что думал, что это нормально. Думал, что пока я контролирую ситуацию, все в порядке. Но все было не в порядке, и я не контролировал ситуацию. Я не мог его спасти. Хотя пытался, и пытался, и, блядь, пытался, но я не смог спасти его дурацкую жизнь.

Я крепче обхватил себя руками и, стиснув зубы от зимнего холода, уставился на участок грязи на другой стороне дороги. Потом представил себе, что призрак Билли был там, навсегда привязанный к последнему месту, где он был жив. Я представил, что он мог видеть меня злым, полным ненависти и таким чертовски взбешенным. Подумал, что бы тот сказал мне сейчас, зная, что при жизни он так и не произнес ничего стоящего, и покачал головой.

— Билли Портер был таким долбанным мудаком, — пробормотал я, опуская подбородок на грудь. — Он был идиотом и неудачником, и если говорить начистоту, то он, наверное, уже был бы мертв. Мне просто хотелось бы, чтобы это не я его убил. Вот и все. Хотелось бы, чтобы это не было частью моей дерьмовой истории.

Вздохнув еще раз, Гарри обхватил меня за плечи и притянул к себе. Потом он сказал:

— Солджер, ты знаешь, сколько бы еще людей умерло, если бы Билли не принял ту таблетку?

Я сглотнул и смахнул слезы.

— Я никогда не думал об этом.

— У тебя такое доброе сердце, и твои намерения были хорошими, какими бы извращенными они ни были. Но если бы ты взял эти бутылочки и продал хотя бы десять таблеток десяти детям, на твоих руках была бы кровь десяти человек. И хотя в этом не было бы твоей вины, ты все равно оказался бы в тюрьме, возможно, даже на всю оставшуюся жизнь. А в твоей истории есть нечто большее, Солджер. Уверяю тебя. Есть причина, по которой Билли принял ту таблетку до того, как у тебя появился шанс ее продать — он спас тебя.