— Ты больше его не увидишь.

Рэй вытаращила глаза на это утверждение, как будто у меня хватило наглости.

— Солджер, я не могу просто… отнять у него сына. К-как я ему это объясню?

— Тебе и не придется, — сказал я, сжимая и разжимая кулаки. — Если я еще раз увижу, как подъезжает его гребаный грузовик, он будет иметь дело со мной.

— Нет! — закричала Рэй, и эта реакция заставила меня подозрительно прищурить глаза, глядя на нее. — Нет. Позволь мне разобраться с этим. Пожалуйста. Я скажу ему, что с меня хватит этого дерьма и что я получу запретительный судебный приказ, если он еще хоть раз приблизится к нам. Просто дай мне попробовать.

Интуиция подсказывала мне не соглашаться, и это не имело никакого отношения к тому, что я не доверял ее попыткам. Нет, я не доверял Сету и его готовности подчиниться. Этот парень насиловал ее годами. Он годами проявлял насилие. Что, черт возьми, она думала, изменится теперь?

Но все же она была взрослой женщиной, и я должен был это уважать.

— Хорошо, — нерешительно согласился я. — Когда ты увидишь его снова?

Рэй пожала плечами и обхватила себя руками.

— Я никогда не знаю. Он приходит, когда хочет. Иногда проходят месяцы, прежде чем он покажет свое лицо, а иногда — всего несколько дней. Это зависит, наверное, от того, что еще у него происходит.

У меня сжались челюсти, а в голове заскрипели шестеренки. Что еще у него происходило? Мы говорили о Сете, а я не знал о нем ничего, кроме того, что он был приятелем Леви и того, что Рэй только что рассказала мне.

— Чем он зарабатывает на жизнь? — спросил я немного рассеянно.

Рэй неуверенно наморщила лоб.

— Честно говоря, я… не знаю подробностей. Он мне почти ничего не рассказывает. Только то, что ему приходится иногда отправляться в дорогу и… — Рэй подняла руки, потом беспомощно опустила их. — Я действительно понятия не имею.

«Приятели Леви всегда помогали ему продавать».

«Где они продают без «Ямы»?»

— Хм… — медленно кивнул я, проводя языком по внутренней стороне щеки. — Все в порядке. Наверное, тебе лучше не знать.

— Почему?

Я скривил губы и покачал головой, в то время как шестеренки продолжали вращаться, вращаться и вращаться.

— Просто у меня такое чувство.

ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ И ПЕРВЫЕ ЦВЕТЫ

— Вот это да!

Я оглянулся через плечо и увидел Рэй, стоящую на крыльце в пушистом розовом халате и тапочках в тон и сжимающая в руках дымящуюся чашку кофе.

— Что? — спросил я, и мои губы растянулись в неуверенной улыбке.

Мгновение она изучала меня, облизывая губы кончиком языка.

— Просто не каждый день я могу стоять на улице в прекрасный весенний день и видеть что-то похожее, — она жестом указала на меня кружкой, — на «это».

Я рассмеялся, прекрасно осознавая, что мои щеки пылали жаром, покачал головой и вернулся к культиватору в своих руках, втыкая лезвия в землю, используя ногу для опоры, и нажимая на рукоятки, чтобы разрыхлить затвердевшую почву. Это был небольшой участок земли, примерно три на три метра, и работа по обработке почвы должна была быть сделана в кратчайшие сроки. Но для начала мая было жарко. Солнце палило в меня своими безжалостными лучами, и даже без рубашки моя спина и лоб блестели от пота.

Это было неудобно — я никогда не был поклонником жары, — но, по крайней мере, Рэй, похоже, наслаждалась шоу. И даже если ее комплименты заставили меня покраснеть — наверное, я просто не привык, чтобы мной восхищались, — это было приятно.

— Я когда-нибудь говорила тебе, что у тебя очень красивые руки? — спросила Рэй, и я снова оглянулся через плечо, чтобы посмотреть, как она медленно делает глоток из своей кружки, не отрывая взгляда от меня и моих явно красивых рук.

— Нет, ты никогда не говорила об этом раньше, — ответил я. Смирившись с тем, что в ее присутствии мне не удастся сделать много работы, я облокотился на румпель.

— Ну, у тебя красивые руки.

Никто никогда не делал мне таких комплиментов, как она. Наполненный похотью, но в остальном непорочный. Иногда я задумывался над тем, что сказать, пока мой язык тупо подбирал слова, но сегодня я подумал, что, возможно, смогу немного проверить свои собственные способности к флирту.

— Насколько, по-твоему, они хороши?