Шрифт:
– И я пойду с вами, верно? Бессмертный?
– Конечно! Мы все бессмертны во славе Властителя!
Джервис поехал дальше. Что-то было подозрительным во всём этом деле. Почему он не видел других производственных вассалов из прошлых их «королевств»? Был только он. Джервис знал дерьмо и знал, как оно пахнет. То, что он был мёртв, не означало, что он был глуп.
– Эрблинг только что родили двух прекрасных детёнышей-мутантов. И осеменение Инес Пэкер прошло как нельзя лучше.
– Рад это слышать, - пробормотал Джервис.
Если они могли создать своих собственных вассалов, зачем бы он им понадобился в вечном будущем?
«Я облажался?»
– Мы должны сначала остановиться у декана. Бессер сказал мне убить его.
– О, хорошо!
– обрадовалась сестра.
– Я очень голодна!
– Сзади много еды.
Сестра посмотрела на соседку по комнате Инес Пэкер и мёртвого охранника. Она поморщилась.
– Но я хочу СВЕЖУЮ свинью, Джервис. Я хочу СВЕЖУЮ мужскую штуку.
«Замечательно. Я снова застрял с людоедом».
За исключением размера, сёстры не имели отличительных черт. Они были клонами. Он задавался вопросом, сколько лет понадобилось, чтобы их вывести? Сколько скрещенных генов от скольких планет?
К особняку декана вела длинная дорога, обсаженная столетними дубами. Акры скошенной открытой земли придавали поместью вид богатой плантации Дикси. Джервис припарковался рядом с Rolls-Royce декана. Луна низко висела за облаками.
Они небрежно поднялись по ступеням крыльца с колоннами. Джервис увидел большой красивый топиарий. На них уставился старый медный дверной молоток - овал был лишён черт лица, за исключением двух широких пустых глаз. Джервис поднял руку, чтобы постучать, но остановился.
«Что я делаю? Убийцы не стучат».
Он ударил обеими ладонями по тяжёлой двери. Дверь выскочила из рамы и с грохотом упала на пол. Они были на полпути по винтовой лестнице, когда в холле зажёгся свет.
– Винни? Это ты?
Джервис усмехнулся.
– Не совсем.
Декан выскочил из спальни на два шага. На нём был тёмно-бордовый халат и розовая пижама. Сомнение в реальности прорезало морщинистое загорелое лицо.
– Что за… - пробормотал он.
– Кто…
– Привет, декан!
– объявила сестра.
– Я съем твою мужскую штуку!
Джервис улыбнулся.
Декан с криком убежал обратно в спальню. Джервис быстро выбил дверь. Чистая белая комната полностью противоречила тому, что происходило. Кровать, мебель и светящиеся белые стены слились в образец нормальности, который Джервис и сестра нарушили, просто войдя.
– Хорошее у вас здесь место, - похвалил Джервис.
– Элегантно.
Сестра начала мокрое щёлкающее хихиканье.
Хныча, декан попятился в гардеробную. Итальянские костюмы за тысячу долларов окружили его, как заговор обвинителей. Присяжные присутствовали.
– Пожалуйста, - вздрогнул и умолял декан Сальтенстолл.
– Я ничего не сделал, чтобы это заслужить.
– Я знаю, - признал Джервис.
– Вот почему мы это и делаем.
«Будь изобретателен», - напомнил он себе.
Он повернул голову декана одним изящным движением, резким поворотом и рывком. Губы декана издали музыкальный звук, как у казу.
– Вот это фонтан!
– Джервис праздновал, когда обрубок хлынул густой красной кровью на стены, костюмы и потолок.
На мгновение декан, казалось, танцевал без головы. Это было великолепно.
Фигура рухнула.
– Всё твоё, - сказал Джервис.
Приглашение заставило сестру хихикать. Она тут же опустилась на колени между мёртвыми ногами и разорвала штаны пижамы.
Глава 27
Всё это хорошо вписывалось в течение дня: бессмысленный сон. Было ли это предвестником? Уэйду снилось, что он был парализован, его челюсть заблокирована колышками. Женщины в чёрном запихивали ему в рот куски гнилого мяса. Мясо было чёрным и полным паразитов. «Это то, что мы едим дома, Уэйд. Разве это не хорошо?» Это не было хорошо. Каждая порция ползла по его горлу, тёплая, живая, и каждый раз, когда он думал, что сон закончился, появлялась другая изящная белая рука, проталкивающая ещё больше извивающегося мяса в его вынужденно открытый рот…
Проснувшись, он почувствовал пустоту в голове. Он сел в постели и потрогал Лидию, но её не было.
Уэйд!
Я одолжила твою машину, надеюсь, ты не против. У меня появилась идея о солнечном свете, и я должна проверить её самостоятельно.
Оставайся здесь, пока я не вернусь.
Лидия.
Уэйд скомкал записку. У него было два выхода. Он мог сидеть здесь обнажённым и ничего не делать, или он мог действовать. Он не мог представить себе, что может быть её «идеей о солнечном свете», но куда ещё она могла привести, кроме как обратно на поляну?