Я попыталась раствориться среди прислуги и слинять в свою комнату. Не получилось. Ко мне подплыла унылая гусыня в сером платье, таком же сером чепце и крепко схватила за руку.

– Акулина, а ты куда это? Барыня распорядилась, чтобы ты с гостями за столом сидела.

– Так я в туалет, - кстати, туда очень хотелось, - прошу прощенья-с, позывы организма требуют немедленного посещения удобств.

От моей куртуазной речи у серой тетки ее лошадиное лицо вытянулось еще больше. Она хлопала глазами, а я пыталась сообразить, что не так сказала, как у них тут туалет называется?

– Простите великодушно, - выдала я очередной перл, - передайте барыне, что у меня приключилась диарея, разыгрался цистит и в любую минуту может случиться блевантин. Поелику зело я спешу, опоноситься боюсь перед гостями, всенародно, так сказать...

Всё, тетку добила. Она отпустила мою руку, а я рванула в боковой коридор и тут же наткнулась на уже знакомую Марфушу.

– Акулина, а что ты пела такое? Ни одного слова не поняла, но пробрало до мурашек.

А то, это вам не квохтанье "к вам приехал, к вам приехал...", это понимать надо!

– Это, дорогая моя, гимн такой, я тебе потом объясню. А сейчас мне надо срочно переодеться к выступлению.

– Так пойдем, я тебе помогу, - радостно сказала девушка и мы бодренько поскакали в мою комнату.

Я лихорадочно пыталась вспомнить хоть что-то про туалеты в начале девятнадцатого века. Ну, почему ни у кого таких проблем не возникает? Вот попадают люди в древние времена, в другие миры и все естественные надобности у них бац! И испаряются. А у меня опять не как у людей. Уписаюсь сейчас уже.

– Марфуша, а где туалет поблизости?
– спросила я девушку.

– Ты чего, Акулина? Все туалеты в твоей комнате.

Да что б тебе хорошо жилось! Точно! Раньше туалетом называли наряды, туалет - это гардеробная. Я напрягла память.

– О! Ватерклозет где, уборная, нужник!

– Так сильно прихватило?
– сочувственно спросила Марфуша.

– Марфушенька-душенька, сил нет!
– взмолилась я.

– Так, - кивнула она за дверь, - иди в барский, ежели мочи нет. Платье на тебе простое, авось и сама справишься.

Я толкнула дверь и забыла, зачем пришла.

– Ёперный театр... Однако!

Шикарная ванная, куча тазиков и кувшинов, кресло с откидной крышкой.

Марфуша ждала меня возле барской уборной. Мы вместе вернулись в мою комнату, меня занимали совсем не те мысли, надо было думать как адаптироваться в этом доме, а я думала о несчастных дамах в пышных платьях, как они справлялись-то? А самое поганое было то, что и мне предстояло надеть всю эту сбрую на себя.

– Акулька, а правду говорят, что ты совсем умом повредилась?
– спросила Марфуша, вынимая из шкафа орудия пытки - панталоны, корсет и само платье.

– Есть немного, - кивнула, разворачивая панталоны, - Марфуша, панталоны порваны, давай другие.

– Ой, и странная же ты стала, они все с дыркой, а то как же барыням нужду справлять, - девушка дополнила слова выразительными жестами.
– Давай, снимай свое платье, я тебе корсет затяну, а вот что в волосами делать-то? Давай цветочков натыкаю побольше, авось не заметят.

Марфуша болтала и болтала, а я все никак не могла понять, кто я такая.

– Марфушенька, а я не буду переодеваться, это платье мне очень нравится, - остановила я старания девушки.

– Да как же, - всплеснула Марфуша руками, - барыня осерчает. Это платье барин в прошлый раз привез, по столичной моде. Да только наша барыня такую моду оплевала и сказала, что в нигля..., нихли..., голяком в общем ходить не будет, чай не хранцуженка, это там они все безобразницы бесстыжие, а у нас порядок. Да ты её тогда уговорила тебе отдать. Еще погоди, влетит тебе за эту моду.

– Влетит, так влетит, - твердо сказала я, - нам не привыкать.

– Нам-то не привыкать, а тебе? А что как всыпят плетей из-за тебя, что тогда? Матери твоей больше нет, заступаться за нас некому.

– Не бойся, Марфуша, я заступлюсь.

Дверь распахнулась и на пороге образовалась серая гусыня.

– Акулина, гости уже расселись, пошли, - она посмотрела не меня тяжелым взглядом.

Во мне боролись два чувства, с одной стороны это было дикое любопытство, а с другой - чувство не менее дикой опасности. Победило первое. Я набросила на плечи шаль, поправила чепец и пошла за теткой.

Гости, действительно, уже сидели за столом. Одна из служанок отодвинула мне тяжелый стул и я села рядом с молодым человеком в черном фраке, белых лосинах и с тонкими усиками.