Что, если Захар бросает к ним разработанные или клонированные виды, чтобы быстро и надёжно удостовериться в наличии или отсутствии необходимых ему качеств?

Вполне может быть.

Люди его уже давно не устраивают, в немёртвых он почти что разочаровался, минотаврами он доволен, но они — не совсем то, к чему он стремится, вендиго — это точно не проект, а средство прокси-войны, а вот вампиры…

Искусственный интеллект мог бы разработать совершенный вид с нуля, но он сам признавался, что это очень долго и сложно.

Вообще, если подумать, то вампиры — это нечто, приближающееся по характеристикам к личу. Они склонны к тёмной магии и некромантии, они сильны физически и ментально, но у них, в отличие от лича, нет очевидных проблем с воспроизводством. Напротив, они очень быстро сталкиваются с проблемой нехватки ресурсов, которую Захар может решить по щелчку манипулятора.

— Ещё какие-то вопросы? — спросил искусственный интеллект.

— Нет, больше вопросов не имею, — ответил я, отвлекаясь от повторного обдумывания полученного вывода.

Завершаю вызов и сразу же вижу, что мне звонят.

— Да? — нажимаю я на зелёную трубку.

— Лёш, когда мы сможем увидеться? — спросила Карина.

— Сегодня вечером, если опять чего-нибудь не случится, — ответил я.

— Когда у тебя будут выходные? — спросила она.

— С этим есть определённые проблемы, — вздохнул я. — Сама понимаешь, что за ситуация с Протекторатом и окружающим миром. Завтра, кстати, заседание совета министров — сможем встретиться и завтра.

Моё правительство, сформированное из надёжных живых и немёртвых, старается сделать так, чтобы вся эта конструкция, стремительно несущаяся в будущее, не споткнулась и не рухнула в пропасть.

Беженцы прибывают непрерывно, всем надо помочь, всех надо устроить — это и отнимает большую часть моего административного ресурса.

Протекторат, перешедший к тактике непрямого воздействия, подписался под провалом своих вторжений, что уже использовано в моей государственной пропаганде.

— Почему мы не можем просто жить, как обычные люди? — спросила Карина. — Тебя не достало это всё?

— Во-первых, я не могу жить, — ответил я. — Во-вторых — не достало. И не может достать, потому что у меня есть предназначение, которое я должен выполнить. Нравится мне это или нет, отношение никак не повлияет на то, что я должен сделать. Увы.

— Мне жаль, — произнесла она.

— Да забей, — сказал я. — Я обещаю тебе, что в будущем, когда выправим ситуацию, буду уделять тебе гораздо больше времени.

— М-м-м, мне нравится, когда ты так говоришь… — лукавым тоном ответила Карина. — Буду надеяться.

— Я тоже буду надеяться, что не облажаюсь и всё наладится, — вздохнул я. — Всё, мне пора.

Завожу машину и еду к генеральному штабу.

Сворачиваю на площадь Независимости и вижу идущего по тротуару Бобби Котика.

— Эй, Бобби! — опустил я дверное окно. — Куда идёшь?

— В штаб, повелитель, — ответил он.

— Залезай — я тоже туда, — сказал я ему. — Сейчас припаркуюсь.

Бобби дождался, пока я припаркуюсь и сел на переднее пассажирское сидение.

— Благодарю, повелитель, — произнёс он.

— А где твои колёса? — спросил я.

— Машина сейчас в Душанбе, — ответил Котик.

— А что случилось? — заинтересовался я.

— Ну, там… — Котик замялся. — Она там по моим личным надобностям, не связанным с работой.

— Бабу завёл, да? — усмехнулся я.

Котик отвёл взгляд.

— Да чего стыдиться-то? — спросил я его. — Главное, чтобы не мужика.

— Нам не запрещено вступать в отношения с живыми? — вдруг повернулся Котик.

— Стал бы я такое запрещать? — усмехнулся я. — Любишь потыкать в тёплое — милости просим. Это свободная страна! Сам так делаю и всем советую, ха-ха… Мы приехали.

Паркую машину у здания генштаба.

Конференц-зал на третьем этаже, он покрыт мраком, хоть в нём и присутствует сейчас не менее пятидесяти человек. Немёртвым всё равно на отсутствие света, как и мне.

Включается проектор и транслирует на белую доску рабочий стол ноутбука.

— Генерал-полковник, начинайте брифинг, — приказал я.

Леви дал знак адъютанту и тот запустил презентацию.

— Сегодня мы будем подводить промежуточные итоги боевых учений, — заговорил главнокомандующий СВ ПА. — На экране вы видите сводки по общим потерям среди личного состава Праведной Армии. Всего за всё время погибло девять тысяч триста двенадцать солдат. Все они погибли в боевых условиях, по боевым причинам. Восемьсот семьдесят два солдата погибло в результате дружественного огня, причём тринадцать из них сами вызвали артиллерийский обстрел в свой квадрат.