— Ладно, я склонен согласиться, — вздохнул Мануил. — Что именно я должен делать?

Необязательно ведь что-то делать? Можно дать устное согласие, а потом посмотреть, что будет получаться у столь внезапных союзников. В конце концов, лич не станет карать за нейтралитет…

— Собирай войска, — ответил Маур. — Собирай побольше оружия. Начинай производить это оружие — мой господин одарит тебя мастерами и нужным инструментом. Оружие понадобится, когда лич будет отправлен в небытие — после него останется его многочисленная армия. Обезглавленная, но не желающая уходить в небытие.

— Мне прекращать торговлю с ним? — поинтересовался Мануил.

— Ни в коем случае, — посол поднял правую руку в предостерегающем жесте. — Торгуй! Даже больше — расширяй торговлю с ним. Но проси мощное оружие. Объясни это тем, что ты боишься. Боишься вторжения Протектората, боишься народных волнений — придумай что-нибудь, во что он может поверить. Нам нужно, чтобы он поверил…

— Но всё же, объясни-ка мне, а то я не понимаю, что именно задумал лич? — решил прояснить для себя Мануил.

Никто не знает, что именно планирует лич. Все видят, что он заигрывает с чернью, разводит демократию, даёт свободы и тратит очень много денег на улучшение жизни этой самой черни. Это не предосудительно, но странно. Возможно, этот посол из далёких земель сможет объяснить мотивы лича и чего он хочет добиться.

— Ужель ты не слышал никогда легенды и мифы о личах? — слабо улыбнулся Маур. — А если и слышал, ужель ты думаешь, что они лишены опоры правды?

— Все слышали эти легенды, — поморщился стратиг. — Но эти легенды о наших личах, а этот — с Земли. Говаривают, что он и при жизни был другим — сильно отличался от местных людей.

— Все личи одинаковые, — не согласился Маур. — Этот просто прячется лучше остальных. Он затеял какое-то зло — это несомненно. Он хочет поработить этот мир, лишить тебя богом данного права власти. Его помыслы — порабощение и зло. Мертвецы для его мёртвой армии. А также золото. Ты не хуже меня знаешь, что он стяжает очень много золота, где бы ни нашёл, всё тащит к себе. Он жаден и хитёр. Он хочет обрушить на этот мир войну, смерть, голод и чуму… Как? У него есть способы.

— А летающие замки? — поинтересовался Мануил. — Хочешь сказать, что это он наслал их?

— Это сделал Протекторат, — покачал головой посол. — Это тоже зло, но меньшее, если сравнивать с личем. И я полагаю, что Протекторат уйдёт, если мы сумеем одолеть лича.

— С чего бы такая уверенность? — нахмурился Мануил. — Он разрушил мне крепостную стену и два городских квартала — без смысла, просто так.

— Не просто так, — не согласился Маур.

— Ты защищаешь этих бесчестных тварей? — стратиг нахмурился ещё сильнее.

— Я сказал «не просто так», а не защищал этих подонков, — ответил Маур. — В этом действе, каким бы жестоким оно ни было, есть смысл. Знаешь, в чём сила лича?

Стратиг, всё так же хмурящийся, задумался.

— В его оружии? В танках? В самолётах? — предположил он.

— Нет, — покачал головой посол. — В людях.

Черты лица Мануила разгладились, но хмурость сменилась удивлением.

— Ты хочешь сказать, что… — заговорил он.

Мануилу стало предельно понятно, что хотел сказать этот посол.

— Да, это неочевидно, — улыбнулся Маур. — Но разве ты не видишь, что делает лич? Когда Протекторат начал уничтожать людей, лич первым же делом разослал свои самолёты, чтобы уничтожить летающие замки, а также разнести весть о том, что на его землях безопасно. Он собирает живую силу, которую может обратить в немёртвых в любой момент… Ты понимаешь, что я говорю?

— Да… — ответил крепко задумавшийся стратиг. — Да, я понимаю… Так вот, значит…

— Лич копит силы, — продолжал додавливать Маур. — Лич хочет поработить этот мир, для чего и создаёт эту прекрасную иллюзию. Он заманивает безропотных овец иллюзией красивого хлева. Но в этом хлеву нет ничего, кроме боли, страха и смерти.

— Хорошо, ты меня окончательно убедил, — решительно заявил стратиг Мануил I. — Лич должен быть уничтожен.

Он был так увлечён этой беседой, что даже не заметил, что собеседник не прикоснулся не только к еде, но даже к вину.

Через несколько десятков минут, Маур Ти’Маларг вышел из покоев стратига и накинул на голову глубокий капюшон.

«Немного ненавязчивого ментального давления и он мой», — подумал он с ухмылкой. — «С людьми оказалось так просто работать. Много правды, немного лжи, ха-ха-ха…»

Многие сотни таких как он, гордых сынов мира Гуртии-Второй, уже обосновались при дворах многих сотен правителей этого мира. Из уст их течёт мёд, из рук сыплется золото и сталь, а из разумов ментальные воздействия — скоро весь этот мир будет искренне ненавидеть лича и его государство.