Ну и генштаб собирается где-нибудь, чтобы выпить, закусить, поговорить. Тоже же разумные, пусть и немёртвые.

— Я знаю, — ответил я. — К сожалению, не могу присутствовать — выполняю ответственную работу по укреплению обороноспособности Праведной Республики!

— Понял тебя, повелитель, — произнёс генерал-полковник. — Отправим вам торт и шампанское.

— Вот это дельно, ха-ха! — усмехнулся я. — Всё, конец связи.

Продолжаем. Праздники сейчас непозволительная роскошь…

Но я, честно говоря, слегка удивлён тем, как ловко мои ребята справляются с нашей, продолжающей неуклонно расти, армией.

Живая ауксилия насчитывает сейчас два миллиона солдат, не считая обслуживающего персонала, который насчитывает ещё восемьсот пятьдесят тысяч человек.

Если бы не Захар и его мощности, наша экономика бы надорвалась и окончательно порвалась, попробуй мы содержать на её горбу такую прорву солдат…

Праведная Армия же имеет постоянный состав из двухсот пятидесяти тысяч солдат, поднятых лично мною. Надо наращивать численность до миллиона, а лучше до двух, но где бы взять столько времени?

У меня и так есть целая фабрика по созданию немёртвых: специальное хранилище в автоматическом режиме каталогизирует трупы, передаёт их в блок автодоков, которые приводят их в готовое к употреблению состояние. Потом настаёт час, когда у меня появляется время, и начинается процесс поднятия — по специальным рельсам из хранилища прибывают готовые к поднятию трупы, и я их поднимаю.

Общее время, расходуемое на один труп — семь с половиной секунд. Итого — четыреста восемьдесят трупов в час, плюс-минус два-три.

В идеале, если полностью посвятить себя поднятию, я могу поднять одиннадцать тысяч пятьсот двадцать трупов в сутки, но где бы взять столько времени?

С трупами проблема уже, считай, решена — подсобил Захар.

Под Душанбе стоит концерн по производству клонов, доведённых до ума и признанных оптимальными для решения задач на Земле.

Оказалось, что путь вживления навыков отдельно — это путь в никуда. Гораздо гармоничнее они встраиваются в уже готовую личность, которая будто бы училась им.

В итоге Захар теперь тратит свои вычислительные мощности на создание полноценного бэкграунда для клонов — создаются уникальные личности под конкретную специализацию.

Нужны ему солдаты — он создаёт набор из многих тысяч личностей, проходивших обучение на профессиональных военных. Почему многих тысяч? Потому что Захар установил, что так радикально понижается предсказуемость подразделений, то есть нивелируется один из существующих недостатков боевых платформ.

Никогда не знаешь, что за предыстория жизни у обычного человека. Сложно предсказать, что взбредёт ему в голову, как именно он отреагирует на какое-либо событие, а вот боевая платформа отреагирует однозначно — логично, эффективно, быстро. Вот от этой логичной, эффективной и быстрой реакции уже можно отталкиваться, то есть можно делать какие-то прогнозы.

Вся специфика уникальных личностей, дающая этой захаровской доктрине право на жизнь, заключается в том, что логичный, эффективный и быстрый ответ, увы, не всегда является правильным.

На поле боя встречаются десятки тысяч переменных, которые невозможно предсказать, а если условный противник, применяя какие-либо выработанные для этого средства, способен точно предсказать все возможные реакции твоей боевой единицы, ему будет гораздо легче её уничтожить.

Поэтому Захар считает, что будущее на поле боя за рубедо-мертвецами — специально выращенными солдатами с уникальной предысторией, с воспоминаниями о прошедшей и закончившейся жизни, с навыками, будто бы выработанными на основе опыта реальных боевых действий, а не прошитыми протоколами и алгоритмами.

Да, у них нет машинной реакции, да, их органы чувств не так совершенны, как сенсоры боевых платформ, но непредсказуемость — вот главный тренд сезона.

— Переворачивай! — скомандовал я.

Анатолий быстро перевернул заготовку, после чего отъехал по рельсе и обдал себя из огнетушителя.

Сердце всё больше и больше походило на настоящее — не содержанием, но формой.

И вот, короче, Захар собирается, в ближайшее время, выдать мне установочную серию усовершенствованных клонов, имеющих гены прирождённых солдат: высоких, сильных, выносливых, ловких, психически устойчивых, с высоким болевым порогом и выдающимися когнитивными способностями.

Полезные генетические мутации из личной коллекции Захара, собирающего их везде, где только можно, уже в этой серии, поэтому моя задача — посмотреть, как всё это работает в боевых условиях.

Моя Кейт, сильно выделяющаяся даже на фоне самых крепких и рослых солдат, стала своеобразной прародительницей этих клонов — в них содержится её основная мутация. Это значит, что эти сукины дети будут очень большими и сильными, по умолчанию.

В установочной серии будет пятьсот клонов, которых мы переработаем в рубедо-мертвецов и опробуем в имитации боевых действий против какого-нибудь батальона Праведной Армии.