Возвращаю совершенное сердце обратно в камеру и достаю из кармана смартфон.

— Алло, Карина? — слышу я звук установления соединения. — Как смотришь на то, чтобы слетать на курорт на берегу Спокойного моря? Два-три месяца, может, чуть больше.

/14 сентября 2033 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

Открываю камеру и вытаскиваю совершенное сердце.

— Хм… — придирчиво разглядываю я его. — Похоже, что это полноценный тёмно-синий.

Бьётся оно совсем как настоящее — пятьдесят ударов в минуту. Это ниже нормы, находящейся в интервале 60–70 ударов в минуту, но тут очень спортивное сердце, сердечный выброс за одно сокращение достигает сотни миллилитров крови — это точно установленный измерениями факт.

— Да, босс, это полноценный тёмно-синий, — согласился Анатолий.

— Тогда за работу, — решил я.

Нужно наполнить это сердце некроэнергией и витаэнергией в равной доле — задачка несложная, но я всё равно напряжён. Жду дерьма в любой момент и с любого направления.

— Катрин, что там? — спросил я, набрав телохранительницу.

— Почти готовы, повелитель, — ответила та.

— Тогда я иду на полигон, — сказал я.

Помещаю совершенное сердце в специальный контейнер и иду обратно в паркинг.

Телохранительницы, уже облачившиеся в силовую броню, прибыли к БМП спустя несколько минут.

Сажусь за руль бронемашины, кладу контейнер на пол под ногами и завожу движок. Кейт, Грейс и Катрин пойдут пешком, а я поеду, потихоньку…

— Адам, что с боевым охранением? — спросил я, набрав главу разведывательной службы.

— Солдаты на местах, повелитель, — ответил тот. — Но я хотел спросить — что нас ждёт?

— Если бы я знал… — произнёс я. — Готовьтесь ко всему. Может, вообще ничего не будет. А может, будет форменный пиздец. Готовьтесь.

На малом ходу пересекаю празднующий город и выезжаю за пределы городской стены. Полигон в сорока пяти километрах от города.

— Аллё, Леви? — набрал я генерал-полковника.- Нужно усилить оборону города — три-четыре дивизии на усиление города.

Я прямо жопой чую, что что-то грядёт…

Возможно, раскроется какой-нибудь портал, возможно, появятся какие-нибудь существа, как в случае с ритуалом «вендигоцида». Хрен знает.

Проезжаю КПП полигона и паркую БМП у бункера.

— Господин праведный президент, — козырнул мне Кумбасар.

— Приветствую, — кивнул я ему. — Так, сейчас я всё подготовлю и вы, по моему сигналу, освобождаете зону испытаний от своего присутствия.

Дохожу до бетонной площадки, по центру которой установлен специальный купол из видоизменённого углерода — нового типа, предсказанного и выработанного Захаром.

Оказывается, его методика прогнозирования новых соединений существенно повысила точность, и он теперь знает о десятках тысяч вариаций видоизменённого углерода, что делит, по словам самого Захара, его науку на «до» и «после». По его утверждению, это научная революция.

Для меня же эта революция стала источником новых материалов, которые можно ограниченно использовать в некромантии.

Например, вот этот карбофелит-784, проявил свойство высокой магоэнергетической ёмкости. Был бы отличный материал для создания магоэнергетических накопителей, но есть одна проблема — извлечение из него энергии очень затруднено. Получается, что он может впитать прорву магической энергии любого типа, с упором на некроэнергию, но потери при извлечении что-то около 80%, что напрочь убивает его потенциал накопителя.

Зато это открывает новую плоскость его применения — экран для магической энергии.

Благодаря корбофелиту-784 мы радикально упростили процесс производства рубедо — больше никаких подземных лабораторий, всё можно сделать на поверхности и без риска взрывов.

Сейчас я войду под этот купол и установлю совершенное сердце на постамент. Немёртвым туда заходить нельзя, атмосфера там жуткая и губительная, благодаря установленным в полу универсальным высасывателям магической энергии, что может прикончить почти любое искусственно поднятое умертвие. Впрочем, под этим куполом не продержится долго и живой человек — это абсолютно смертельная хуйня…

Захожу под купол и устанавливаю совершенное сердце на постамент, после чего закрываю герметичную дверь и закручиваю вентиль. Автоматически начинается откачка воздуха.

— Да-а-а, Смерть… — изрекаю я и начинаю насыпать песок на заблаговременно расчерченный ритуальный круг.

Подравниваю линии и убеждаюсь, что нет никаких разрывов.

— Дуии шакти ра дуии бхагй — екиикаран гарнухос! — провозглашаю я и воспроизвожу невербальную часть ритуала.

Ритуальный круг вспыхивает неприятным зелёным светом и создаёт вокруг совершенного сердца какие-то визуальные искажения.