— Ты кто, блядь, такой, чучело? — спрашиваю я у чернокожего существа гуманоидной формы.

Это не человек нихрена, не немёртвый и не обитатель миров Протектората — это что-то другое.

Тварь вдруг ощетинилась шипами и кинулось в решительную атаку.

— Ну, ладно, — пожал я плечами.

Легко уклоняюсь от атаки, пропускаю противника мимо, после чего хватаю за шипастый загривок.

— Будешь сотрудничать, мразь?! — сжимаю я шею этого непонятного субъекта.

Но субъект сотрудничать отказывается. Он упорно пытается развернуться ко мне, но терпит неудачу — захват у меня очень крепкий.

— Кто ты такой?! — спрашиваю я и пинком ломаю субъекту правую ногу.

Похоже, этот тип неразумный или очень качественно играет неразумного, потому что единственное, чем он ответил на мой вопрос — это яростный первобытный рёв.

Понимаю, что тут нечего ловить и ломаю ему шею.

Обнаруживаю на земле сохранного вида подсумок, показавшийся из-под пыли во время этой короткой схватки. На самом деле, из-под пыли показались керамические кости погибшего солдата, у которого на бронежилете висел этот подсумок.

Открываю клапан и обнаруживаю пистолет АП-30, имеющий калибр патрона 5,6x24 миллиметра и магазин ёмкостью в тридцать патронов. Захар просто такой искусственный интеллект, скромный, сука, поэтому расшифровывается «АП» как «автоматический пистолет»…

Извлекаю из пистолета магазин и вижу, что он полон и патроны, на первый взгляд, в полном порядке. Также обнаруживаю в подсумке два дополнительных магазина.

Пришлось заняться мародёрством, ведь дополнительные магазины я могу понести только между своих булок. Снимаю с костяка пояс, регулирую его и надеваю на себя. Теперь я похожу на какого-то военизированного эксгибициониста.

Все видимые мною штурмовые винтовки повреждены, бронетехника выгорела дотла, а металлокерамические кости побиты так, будто их целенаправленно били молотом или чем-то вроде того — больше похоже, что над уже упокоенными мертвецами измывался какой-то садист.

У одного из убитых солдат обнаруживается относительно целый рюкзак — вот где я буду переносить совершенное сердце.

Перевожу пистолет на автоматический режим и взвожу его затвор. Надо двигаться в Душанбе и разбираться, что за хуйня тут творится…

— Аха! — увидел я, как из воронки от взрыва вылезает очередной хер моржовый. — Я тебя вижу!

Навожу на него пистолет и даю короткую очередь. Пистолет срабатывает исправно — в груди, шее и голове ушлёпка образуются пулевые отверстия. Ушлёпок падает замертво и больше не поднимается.

Делаю несколько шагов и ощущаю, что что-то не так. Непривычно ходить босиком. Мои «Доттерпиллеры», к сожалению, ритуала не пережили…

— Ладно, нехер ныть, пора в дорогу, — произношу я.

/неизвестно когда, Праведная Республика, пригороды Душанбе/

— Эге-гей! — машу я рукой солдатам на КПП.

По дороге я наблюдал какой-то высокоёмкий пиздец.

Встречались мне места побоищ, где среди взрытой и успевшей зарасти травой земли лежало множество костей и стояло множество подбитой бронетехники.

Деревни, некогда построенные на деньги из республиканского бюджета, лежали в расстрелянных и взорванных руинах, где тоже можно обнаружить множество костей, преимущественно металлокерамических — это значит, что гибли там военные, а не гражданские.

Но конкуренцию металлокерамике составляют и обычные кости, правда, не людей, а минотавров и ещё кого-то. Ну и хитин — местами я наблюдал и остатки хитиновых панцирей.

Блядский Протекторат…

«Пропустил всё самое интересное», — подумал я с лёгким сожалением.

— Стоять!!! — выкрикнул солдат на вышке. — Ни с места!!!

— Да стою-стою… — ответил я. — Без паники.

Из здания КПП вышли двое солдат Праведной Армии, которые сразу же напряглись, увидев меня.

— Что, не ждали?! — заулыбался я. — Ведите меня к начальству!

— Повелитель… — заговорил один из них.

— Вечного правления повелителю! — выкрикнул второй и взялся за рацию. — Лейтенант Ерохин, докладывает сержант Люй!

Начальство прибыло в течение полуминуты.

— Транспорт мне, — приказал я. — Мне надо вновь принимать дела.

К моему удивлению, контроль не спал — мертвецы не посмели даже намекнуть на какие-то выебоны. Я до сих пор их контролирую, несмотря на то, что прошло хуй его знает сколько времени. Всё-таки, я отправил себя в отпуск без содержания…