Сияющий чёрный опал манил её обещанием возможного вызволения из этой западни. Это было бы так несложно. Клиа крепко стиснула на груди руки: ах, как же велик соблазн! Но свет внезапно поблек: на глаза навернулись слёзы. Упав на колени, Клиа спрятала лицо в ладонях и заплакала. По Теро, по своей не рождённой дочурке, по себе…, от безнадёжного отчаяния и безнадёги, от того, что задумала сотворить с ней дирмагнос. Как давно она здесь? Неделю? Две? Она давно потеряла всякий счёт.

– Заклинаю тебя, Иллиор, покровитель Куроса и ночных скитальцев, и тебя, Сакор, бог Пламени и Битвы… помогите мне! Я не должна была погибнуть вот так!

Сунув руку за пазуху своего камзола, она достала заточенный горжет, опустилась на колено в круге света сияющего опала и попробовала пальцем остриё. У сверкающего золотого клинка была форма полумесяца Иллиора. Клиа нашла рукой артерию у себя на шее. Под её пальцами уверенно колотился пульс, как подтверждение того, что она всё ещё живая, а не призрак в этом кошмарном пейзаже.

Это было б так просто.

Eia nyis, ashkira, - прошептал какой-то женский голос.

И Клиа почувствовала, как чья-то рука накрыла её ладонь, сжимающую клинок.

Eia nistha.

Акцент непривычный, но Клиа разобрала ауренфейские слова:

Не сегодня, воительница. Не сегодня.

Голос был тот же, что выкрикивал что-то про «кожу» в тот день, когда Разат здесь терзала Мику.

– Нанди?

Кто же ещё мог тут быть?

Kamar yosi eyir, ashkira. Я с тобой, воительница.

– Eyira rili? – прошептала она.

Es rili. Kamar sika es rili …

Слова сорвались в тяжкий вздох.

– Вам нужна ваша кожа? – Клиа поёжилась, представив себе, что могло это значить.

“Aubus ei nathama, Khirsala!”

– Прикажите мне, что надо сделать, Высокочтимая Прародительница.

В ответ – тишина. Лишь прикосновение. Оно продлилось ещё немного.

Клиа спрятала свой клинок и утёрла глаза.

Не сегодня.

Выбравшись из пещеры, она отправилась вверх по реке, надеясь набрести на портал, обнаруженный Микой, как вдруг отчётливо ощутила на себе чей-то взгляд.

Обернувшись, она увидела вдалеке кого-то, идущего следом за ней из города. То был мужчина, так что Клиа выдохнула с облегчением, поняв, что это хотя бы не дра’горгос, который гонится за ней. Всего лишь кто-то из горожан.

Она прошла ещё немного, но почувствовав неприятный холодок меж лопатками, оглянулась снова. Она увидела, что незнакомец припустился за нею бегом, и она ещё ни разу не видела в городе, чтобы кто-то тут бегал. На нём была обычная блёклая одежда, голова повязана серой повязкой, но когда он немного приблизился, она узнала его размашистую, вприпрыжку поступь. То был Алек!

Молясь, чтобы он не оказался одним из жестоких розыгрышей Разат, Клиа кинулась к нему. Они бросились друг другу в объятья и ненадолго стиснули друг друга. Клиа отпустила Алека первая и отступила на шаг. Глаза его были, как всегда, ясные, тёмно-синие. На плечо он взвалил мешок, видимо, с едой, но она всё ещё не могла себе позволить не усомниться, что в нём не сидит дра’горгос. О да, Зелла научила её этому!

– Хвала Создателю! Я уж и не чаял тебя отыскать! – воскликнул Алек. – Я почти каждый день, целую неделю рыскаю тут, вокруг города и этой башни… Всякий раз, как только удаётся пробраться сюда. Тебя не так-то легко вычислить.

Клиа нервно хохотнула, подумав о том, как недавно едва не перерезала себе горло.

– Я же тоже всё время искала пути. Как там Мика? Он сумел выбраться?

– Да. И принёс нам весточку от тебя. Про Зеллу, про магию и про дирмагнос. Он в полной безопасности. В лагере с Теро и остальными.

– А его рука?

– Срастается по новой. Он крепкий парнишка.

– И умница. Но тебе не безопасно тут находиться, - Клиа двинулась дальше. – Он же сказал вам, что амулеты, которые сделал Теро, тут не действуют? Разат может в любой момент прислать за мной своих тварей.

– Знаю. Сам не раз на них чуть не напоролся. Но Иллиор хранил меня.

– У тебя тут еда, в мешке?

– Да.

– Ради бога! Мне нужно съесть что-нибудь не из этих проклятых мест.

Алек, беспокойно озираясь на город, развязал мешок. Там были свежий хлеб, вяленая оленина, репа и сыр. Клиа отломила хлеба, схватила кусок вяленой оленины.

– Билайри подери, как же вкусно! – с набитым ртом сказала она.

Алек протянул ей кусочек репы, и она впилась в него зубами. Рот наполнился сладким и свежим соком. Разат ещё ни разу не подала ей настолько же неприхотливой, и настолько желанной пищи.