Серегил вытащил золотую печать, которую для него сделала Гора, и положил её на стол перед Теро. Рядом положил замшевый свёрток с камнем.

– Ах, да, и вот это ещё.

Серегил отдал золотой плечевой браслет.

Теро распеленал чёрный опал и какое-то время сидел, молча уставившись на камень.

– Но как?!

– Мы же на острове. И единственный крупный город тут – Глубокая Гавань. Попытал я там счастья и – вуаля. Рабочий, который стащил печать, проглотил для сохранности камушек, а тот возьми, да прикончи его. Большую часть золотой розетки разделали на куски и оттащили в ломбард. Но один кусочек всё же сохранился, и я велел ювелирше добавить его в новую оправу. Думаю, это должно помочь.

– Да вы же просто сокровище! Оба!

– До всего этого дошёл Серегил. Я только землю копал, - скромно сказал Микам.

Мика потянулся, было, к камню, но Теро перехватил его руку.

– Осторожно, - предупредил он. – Это очень опасно. Принеси-ка мне, пожалуйста, средний ящик с инструментами.

Мика открыл один из больших сундуков, которые привёз с собой Теро, и возвратился назад, притащив что-то вроде рабочего сундучка.

Теро достал оттуда огромные клещи, осторожно взял ими камень и осмотрел его.

– Позвольте спросить, что это за тёмная дрянь, набившаяся в резьбу?

– Ну, скажем, его не мешало бы сначала хорошенько помыть, - ответил Микам.

Теро прополоскал его в миске с водой, после чего взял розетку и вставил камень в неё, в предназначенное для него место. Тот сел, как влитой.

Теро ненадолго накрыл его ладонью, а когда убрал её, камень прочно сидел в золоте. Теро положил его на стол и задумчиво на него посмотрел.

– Спасибо вам обоим. Она необычайно сильна. Вот только….

– «Только» – что? – спросил Микам.

– Мика, ступай, пожалуйста, к лагерному костру, поужинай. Будь там, покуда я не позову.

– Но Учитель…

– Ступай.

Как только Мика ушел, Теро наложил на шатёр заглушающее заклятье, чтобы снаружи никто не смог подслушать, о чём они тут говорят.

– Так что означало это твоё « вот только»? – задал вопрос Серегил.

– Пока вас не было, мы с Алеком провели кое-какие исследования и кое-что обсудили. Эта граница между нашим измерением и измерением Разат проницаема только в весьма ограниченных пределах. Мика с Алеком могут туда пройти, я же – нет. Мы пытались, но нам это не удалось. А как я уже говорил вам ранее, Нисандер отказался учить меня магии, которая позволила бы мне преодолеть это. Клиа и прочих пленников Разат туда перенес дра’горгос, управляемый дирмагнос.

– И ещё одного она поселила в Зелле, - сказал Серегил. – Бедняжка была лишь куклой для всяких её намерений и целей, и шпионом.

Он рассказал про то, что случилось в карете.

– А ты уверен, что это был именно дра’горгос, а не демон? – спросил Алек.

– Будь это демон, я сейчас не стоял бы тут. Она на меня напала, но как только коснулась амулета Теро, тот изгнал из неё дра’горгоса и заставил его исчезнуть.

– И всё это стряслось на глазах у Кордиры? – спросил Теро.

– Да. Тут ничего было нельзя поделать. Но что хорошо, она при этом совершенно не потеряла своей головы и здорово мне помогла.

– Ясно. И как много ты ей рассказал?

– Да, в общем-то, ничего. Про дра’горгосов она уже знала. Впрочем, от неё я кое-что тоже узнал. Нанди была последней Великой Жрицей, а остров, скорее всего, накрыло гигантской чёрной волной, погубившей тысячи жизней. По версии Кордиры то был гигантский прилив. Как бы то ни было, у Нанди был возлюбленный ауренфейе. Маг, который предал её каким-то образом, за что и был наказан, и это может объяснить нам, откуда в склепе тот череп.

– Но не объясняет того, что увиделось мне, - сказал Теро. – В той пещере, где находилась печать, я видел Разат с мужчиной по имени Хазирин. И если он был её соучастником, почему его не замуровали вместе с ней?

– Быть может, кто-то убил его раньше, чем замуровали её? – сказал Алек.

Теро кивнул.

– Кара за вероломство. Мика видел, как их обоих прославляли в Меноси. Похоже, она могла какое-то время быть тут правительницей, а он – её консортом.

– А нынче он навсегда обречен стенать по своей потерянной Чёрной Жемчужине, - сказал Микам.

– Своей потерянной Чёрной Жемчужине… Чёрной Жемчужине, Жемчужине.

Серегил принялся мерить шагами шатёр.

– Я спросил Кордиру, как выглядела Нанди. Её ещё называли Нанди Прекрасной, и согласно теории Кордиры, она должна была выглядеть как современная пленимарка, так как они являются её прямыми потомками, и которые почти не мешали свою кровь с другими. Конкретно она сказала следующее: «Хотите знать, как выглядели Великие Жрецы и их народ, посмотрите на нас.

– Разат здорово напоминает Кордиру, - сказал Алек.

– Как и любую, которая заслуживала бы ласкового прозвища Чёрная Жемчужина, - заметил Серегил.
– Микам, напомни-ка мне то незнакомое слово, которое Мика услышал в склепе, где его пытала Разат.

– «Eshrlee», - сказал Теро.

– Нет, Теро, «es rili». «Моя кожа» на древнеауренфейском.

– И что это значит? – спросил Алек.

– Не знаю.

Теро взял золотой браслет.

– Надеюсь, вот это сможет нам что-нибудь прояснить. Если, конечно, тут что-то осталось после стольких-то лет.