– Уверен, это сработает, - сказал Серегил, когда все остановились у двери в покои.

– Что? – Алек вдруг осознал, что вытащил из-за пазухи амулет и нервно теребит его в пальцах.

Засунув оберег обратно, он распрямил плечи и толкнул дверь, ведущую в покои.

В помещении позади неё оказалось темно и стыло. Алек достал из своего свёртка с инструментами светящийся камень и разыскал на каминной полке в передней шкатулку с тонкими свечками. Микам зажёг одну из них от светильника в коридоре, и вскоре уже в комнате ярко полыхали все до единого светильника, а в камине бодро потрескивал огонь. Они расчехлили несколько кресел с диваном и расставили по кругу возле камина.

– Вот, так-то лучше! – Микам потёр руки.

– Полагаю, нам следует проверить и остальные помещения, - сказал Алек.

Серегил сочувственно покосился на него:

– Если это тебя хоть чуть-чуть успокоит, меня тоже здорово страшит это местечко.

– Лучше бы вам не забивать себе головы, - вмешался Микам.

– Да нет, не то. Просто я… ну, не знаю, – Алек вскочил на ноги и поправил на бёдрах свой пояс с мечом. – Я уверен, что отсиживаясь тут у огня, много мы не узнаем. Не пойти ли нам, проверить спальные покои?

Когда направились по тому короткому коридору, что вёл к ванной, а затем остановились снаружи мертвецкой, Алек был впереди. Даже из закрытой двери из комнаты через большую замочную скважину тянуло ужасным зловонием. И только теперь все осознали, что Зелла, снова заперев дверь, забыла отдать им ключ.

– Позволь-ка, - сказал Серегил, доставая внушительную отмычку.
– Алек, посвети-ка сюда поближе, сможешь? – он ловко провернул отмычку в замке. – Готовы? – Серегил подцепил защёлку.

Алек с Микамом выхватили мечи. Больше по привычке, чем рассчитывая на то, что с тем, что могло скрываться по ту сторону двери, удастся справиться лишь холодной сталью.

Серегил распахнул дверь, а Алек вскинул вверх свой светящийся камень.

– Вы видите это? – пробормотал Микам.

– Что именно? – не понял Серегил.

– Вон! Там, в дальнем углу.

Алек поднял камень ещё повыше и похолодел: свет коснулся высокой, закутанной в чёрное фигуры.

И пока они пребывали в оцепенении, уставившись на неё, она неторопливо обернулась к ним. Вместо головы и лица у неё была непроглядная тьма. И из этой тьмы донёсся ужасающий, дребезжащий хохот, а затем, во мгновение ока, фигура метнулась через всю комнату прямо к Алеку. Алек взмахнул мечом, но тот прорезал лишь пустоту. Существо протянуло длиннющие, гибкие, безо всяких костей руки и обхватила его. На какой-то миг он оказался во власти кошмара и мерзости гниющей плоти и ужасающего холода.

Коварный голос защекотал уши Алека неразборчивыми словами, ледяные пальцы острыми иглами впились в горло. Меч и светящийся камень выпали из его онемевших рук. Деревянным языком он ещё попытался прохрипеть молитву Иллиору, но не смог выдавить из себя ни звука. Мир вокруг уже начал меркнуть, как что-то вдруг со свистом прорезало воздух, и призрачная фигура исчезла. Постепенно придя в себя, Алек обнаружил, что сидит на полу, цепляясь за Микама и Серегила, которые пытаются его поддержать.

С маской ужаса на лице Серегил повторял: «Aura Elustri!»

Как заведенный, снова и снова.

– Я… Я в порядке, - просипел Алек, наконец, обретая голос. – Это что, был дра’горгос?

Серегил издал дрожащий смешок:

– Можешь не сомневаться. Мы должны поблагодарить Теро и Мику за амулеты. Похоже, они работают, в конце-то концов.

– И что же он тут делал?

– Скорее всего, поджидал, не заявится ли кто-нибудь поковыряться во всём этом, - высказал догадку Микам.

– Скорее, охотился. Искал, кого-бы ещё утащить, - Серегил по-прежнему изо всех сил сжимал ладонь Алека, хоть можно было уже давно отпустить.

Алек, потрясённый больше, чем хотел бы признаться самому себе, подобрал с пола свой выпавший меч и сунул его в ножны.

– Ладно, мы же пришли осмотреть тут всё, так давайте уже приступим.

Серегил с Микамом достали световые камни, и в их двойном сиянии в комнате стало светло, как днём. Кто-то уже убрал дохлого филина, но в остальном комната выглядела как и прежде. Засохшая кровь, при таком освещении совсем чёрная, покрывала брызгами и лепёшками каждый клочок поверхности. Ковёр тоже был покрыт ею, словно коркой.

Они занимались осмотром обломков мебели, как вдруг негромкий голос, раздавшийся от двери, воскликнул:

– Да как вы смеете!

Там стояла прекрасная дама в богато расшитой скаланской ночной рубашке и глядела на них с надменным презрением. Лицо её было бледным, тёмные волосы в беспорядке рассыпаны по плечам.

– Что вы трое здесь делаете?

– Это что Вы здесь делаете, миледи? – Микам заспешил к ней. – Прошу, уходите отсю…

Он попытался схватить её за руку, но его ладонь поймала лишь воздух. Он отпрянул на шаг, однако галантности при этом не утратил.
– Кто Вы такая, миледи?