Звездно блеснув, кальмарница плюхнулась далеко за размытую световую границу, где затаилась первозданная мгла.

Капитан и электрик забрасывали в разные места, но безуспешно. Иван Гордеевич повеселел и с большим оптимизмом продолжал подергивать свою наживленную обескровленной говядиной ставку. Он даже не заметил, как Снурков опустил за борт две проволочные «донки», после чего преспокойно отправился спать.

Как всегда неожиданно, появилась акула. Голубоватая и обтекаемая, словно подлодка, она прошла под кормой и, обогнув теплоход, застыла на рубеже света и тени.

Горелкин, на всякий случай, начал поспешно выбирать леску, но это только привлекло вечно голодную хищницу. Едва заметно вильнув хвостом и выставив боковые рули, она сделала мгновенный рывок. Удилище тут же согнулось дугой, а многоцветная японская жилка натянулась и ослабла.

Походя скусив свинцовое грузило и не обнаружив ничего достойного внимания, великолепная рыба исчезла, как призрак.

— Потолще леску надо было захватить, Иван Гордеевич, — даваясь от смеха, посоветовал Дугин, — и крючок побольше…

Горелкин, чертыхаясь, крутил катушку.

— Чтоб она сдохла, проклятая! Два рубля на конном рынке за ставку отдал… Паша, у тебя запасного грузила не найдется?

Но Паша не ответил, потому что увидел, наконец, долгожданного кальмара, бурой нечеткой тенью проскользнувшего в темноте. Чудовища возникали из мрака одно за другим. Предпочитая держаться подальше от люстры, они шныряли где-то поблизости, подстерегая летучек или еще какую добычу. Судя по всплескам, их стремительные броски достигали цели. С кормы было хорошо видно, как один полуметровый кальмар пролетел над водой, меняя цвет с перламутрового на пурпурный, и плюхнулся у самого борта, где резвилась лохматая рыбка. Выбросив хватательные щупальца, он впился в летучку и ушел вместе с нею куда-то под киль, в несказанную глубину.

Тут-то и пошла сумасшедшая невиданная охота. Едва мастер выбросил первого моллюска на палубу, как заловилось у Паши. И пошло, и поехало. Не успевая подзаряжать кальмарницы возле люстры — свечение быстро ослабевало, — они азартно хлестали воду грузилами, а кальмары шли неистощимой жадной волной, словно какие-нибудь марсиане, окружившие чужой звездолет. Будто наполненные водой грелки шлепались на палубу и, скребя коготками присосков неподатливую краску, испускали потоки чернил. Пульсируя, как живые сердца, и многократно меняя оттенки, бились и прыгали между кнехтов, пока ликующий пурпур окончательно не исчезал из пигментных желез. Вначале бледнел, обретая сиреневые оттенки смерти, стреловидный хвост, затем тускнели мутные светящиеся глаза и закрывался хищный, как у попугая Юрочки, клюв.

Выскочив на воздух передохнуть — в машинном был аврал, — Шимановский чуть не поскользнулся в чернильной луже. Столько кальмаров зараз ему доводилось видеть разве что на рыбных рынках Токио или Бангкока.

— Ну вы даете! — восхитился он, приседая на корточки.

— Аск [21] , — Дугин торжествующе прищелкнул пальцами. — Беляй грозился, что целую неделю будем лопать одну краску, то бишь рыбу. Черта с два! Кальмарины хватит до самой Генуи.

— Надо будет Ванде сказать, чтоб пожарила в сливочном масле с желтками, как писатель любил, — пробормотал в конец униженный Горелкин.

— Может, хватит, Константин Алексеевич? — предложил Шимановский, следя, как меркнет красноватый, почти человеческий глаз. — Шли бы лучше поспать.

— Спать? Сорокового вытащу и пойду, — легко взмахнув удилищем, он отпустил катушку.

Но выловить сорокового так и не привелось. Приплывшая на огонек рыба-молот, страхолюдная, как химеры Иеронима Босха, живо сделала укорот кальмарьему пиршеству. Всю живность как ветром сдуло.

— И на том спасибо, — перевел дух капитан, с трудом разгибая занемевшую спину. — А то б ни за что не ушел… Горелкин куда подевался? — обратился он к Паше.

— Пошел передачу для трансляции писать. Просил одолжить спиннинг, забросить раз-другой, но я не дал. Еще акуле скормит…

К семи утра состояние силовых установок в общих чертах прояснилось. Объем ремонтных работ оказался не столь велик, как это предполагал первоначально стармех. Впервые за весь поход у него появилась уверенность в том, что рейс пройдет, как положено.

Несмотря на незапланированный отход от линии, показатели выходили приличными. Наскоро вытерев ветошью нагар и масло, Загораш выскочил на палубу глотнуть свежего воздуха. Спать хотелось до звона в ушах. Только теперь он почувствовал, насколько вымотала его незаметно пролетевшая ночь. Голову поламывало, точно с похмелья, и в суставах ощущалась расслабляющая ломота. Теперь он мог себе позволить теплый душ и два часа беспробудного сна. Сперва только нужно было решить вопрос с токарем. Большую часть потребных деталей выточили сами механики, но там, где требовался высокий класс точности, без Гени не обойтись. Артельщик, неплохо владевший плотницким ремеслом, еще ночью сколотил специальные козлы, к которым штормовым креплением пристегивался стул.