Долгая тишина. У милиционеров — шоковое состояние. Немного придя в себя, капитан поправил гимнастерку и с омерзением попросил меня собрать рассыпанную «колбаску». Да кроме меня, за это никто бы не взялся. Даже за большие деньги.

Я тоже хотел закончить все это быстрей, пока мои змеи не разбежались, поэтому взял сачок, взял пинцет, и начал сноровисто собирать пресмыкающихся в чемодан. Содержимое его милицию теперь совершенно не интересовало. От слова совсем.

Когда я, наконец, запер чемодан, дежурный, видимо, желая мне польстить, сказал:

— А вы, гражданин, однако, с юмором!..

— Юмор — великая вещь, товарищ капитан, — весело ответил я, — он благотворно влияет на пищеварение и незаменим в трудную минуту жизни. Если бы не юмор… я давно бы отдал концы!..

Впрочем, моего юмора тут никто не оценил. Менты, что с них взять.

— Ваши документы! — выслушав мою тираду о юморе, отрывисто произнес капитан. Я подал ему студенческое удостоверение, командировку, ходатайство перед местными органами власти о содействии в сборе зоологического материала. Документы для советской власти имеют сакральное значение и утрата любого документа чревата большими неприятностями.

— Н-нда… — несколько раз раздумчиво произнес дежурный, читая мои документы.

— Как же это так? — теперь уже обращаясь к сержантам, начал устраивать им суровый разнос капитан, — как же это: не установив личность гражданина, вы сразу тащите его в отделение? А? Позор! Перед вами студент, можно сказать, без пяти минут — ученый! Змеелов! А вы — едят вашу курицу… не разобрав брода… А?

Я чувствовал себя великолепно. Вот из-за меня вдруг прилетели немалые неприятности двум крутым парням из органов… Видно было, что приходилось им несладко. Уж слишком глубоко они переживали свой промах — краснели, потели, бледнели и стояли, вытянувшись в струнку.

— Товарищ капитан! — вмешался я, — Мне бы побыстрей в Киев уехать. А то не дай бог змеи разбегутся. А на вокзале куча народа. Это же будет форменное ЧП. Паника с пострадавшими.

И я, пустив театральную слезу, рассказал о том, как долго сижу в Москве, о том, что не спал уже несколько ночей подряд и — что особенно тревожно — деньги на исходе, проелся окончательно. «В дороге совершенно издержался» (цитата Хлестакова из Ревизора).

— Понятно! Сейчас все решим. Квакин! Ляпунов! — крикнул капитан.

Квакиным оказался длинный сержант с заплаточкой на сапоге. Другим — коренастый Ляпунов.

— Ставлю Вам боевую задачу: срочно помочь товарищу Устинову оформить билет и посадить на поезд. Действуйте! — распорядился дежурный.

Приказание капитана сержанты тут же исполнили в точности. Посадив меня на первый же поезд до Киева. Они даже не ушли с перрона до тех пор, пока поезд со мной не тронулся в путь.

Провожая меня, милиционеры дружно махали мне руками. Лица у них были все еще испуганными. На них таки читалось невольного уважение к моей храбрости, ловкости и непобедимости.

Я тоже махал и улыбался. Только у меня была на редкость довольная рожа.

Глава 11

Подъезжая к Киеву, я думал, что моя поездка прошла неплохо. Можно продолжать. А что? Живу по-царски. Почитай в во дворце. На уровне лейб-лакея, но по нынешним временам и это неплохо. У меня своя комната с удобствами и обстановкой. А это не чета киевской общаге. Место курортное, граница рядом. Как деньги делать на поездках уже понятно.

Остается запредельный риск в работе. Но сейчас по всей стране риск. В любом городе, любом селе, любом поселке. Ляпнешь что-нибудь и могут к стенке поставить. Или лес рубить отправить. А меня если и направят работать решением суда, то по специальности. И без конвоя. А деньги я смогу и тогда делать.

Опять же война скоро. В Туркмении я по мелочи качался, бегал по утрам. Опять же работа была исключительно на свежем воздухе. Так что я немного окреп. Пора на винтовку браться.

Вот остаток лета буду каждый день в тир ходить, тренироваться. А в следующую поездку в Туркмению можно будет и что-нибудь себе солидное прикупить. Хотя бы стандартный британский Ли Энфилд конца 19 века. Таких из Афганистана много привозят. А оружие там местные в открытую продают.

Винтовка конечно не современная, но учиться снайперскому мастерству пойдет. Наклепали ее за полвека массово, так что патроны к данному оружию найти не проблема. Старинная надежность с огромным запасом прочности. Такое оружие будет стрелять даже побывав в воде.

А в Афганистане ее туземные снайперы будут использовать даже в конце 70-х годов 20 века. Дальнобойность и сила выстрела позволяли. С близкого расстояния пуля, выпущенная из Ли Энфилда, может рельс в узкой части пробить.

Конечно, еще оставалось масса вопросов «Что?» и «Как», но видно было, что двигаться нужно в том направлении. А без мысли не может быть и решения.

Когда я приехал в Киев, далее продолжать путь домой было нельзя. В первую очередь следовало сдать змей и университет. В живой уголок зоологического музея.