– Прекрасный день, не правда ли? – произнес Мааш, не оборачиваясь.

– Как вы догадались, что я вошел?
– удивился ошарашенный слуга. Невысокий, плюгавый старичок в сером балахоне.

– Ты не настолько бесшумно передвигаешься, как тебе кажется.

– Вашего расположения требует герцог Керцийский – Захе Умаси.

Отпив из чашки чай, Мааш неохотно произнес:

– Пускай войдет, не пылиться же ему у входа.

– Какого Ленгли! – чертыхаясь, влетел в комнату, оттолкнув слугу, статный чернокожий мужчина с белесыми глазами, горевшими от злости. Герцогу едва стукнуло тридцать, но все твердили, что он еще не прошел пылкость молодых жеребцов. Вот и сейчас своим выступлением, он подтверждал домыслы людей.
– Да кто вы такой, чтобы меня, - герцог поднял палец вверх, подчеркивая свою значимость, - держать в коридорах!

– Не хотите немного мосье? – не оборачиваясь, спокойно предложил гостю Мааш.

– Мы вам не за тем власть давали, чтобы вы жгли людей без разбора!
– герцог прошел к столу и встал с боку от Мааша, упрямо не желавшего смотреть на гостя.

– Мы не жгем людей без разбора. Все они маги и чародеи, которые повинны в предательстве Шеша.

– То есть мой племянник тоже, по-вашему, маг? Если бы я вовремя не узнал, вы бы его тоже сожгли?

Мааш невозмутимо взял веточку зелени с тарелки, положил ее и стал медленно жевать.

– Издеваетесь? – продолжал возмущенно кричать герцог, доведенный до точки кипения.

– Я никогда не издеваюсь над людьми, - медленно заговорил Мааш. – Если вашего племянника уличили в колдовстве, значит так и было. И нечего приходить ко мне во дворец и возмущаться по этому поводу.

– Ваш дворец!? Вам напомнить, что только решением пяти главенствующих семей этого города было решено отдать в пользование вам этот дворец? А как решили, так можем и отобрать!

– Вы присядьте, - любезно предложил Мааш, указывая на стул рядом.

– Спасибо, постою, - отказался герцог.

– Скажите, все остальные главы четырех семей такого же мнения, как и вы?

– Нет, - немного утихая, ответил он, - они считают, что вы правы и поступаете верно. Но они глупцы, которые не видят дальше собственного носа.

Мааш одобрительно покачал головой и резко сменил тему.

– Вам что-нибудь говорит имя Пакея?

– Да, это мой любимый жеребец, - сбитый с толку, ответил герцог.

– Так и думал, - Мааш сделал глоток чая. – Если у вас на этом все, то я бы хотел немного отдохнуть.

– Вы думаете, это вам сойдет с рук!? – вновь вспыхнул Захе. – Я лично возглавлю армию, которая вытравит вас из этого замка, как поганую крысу.

– Буду ждать, - с улыбкой ответил Мааш.

Герцог со злости опрокинул стол, но наместник успел схватить недопитую кружку чая. Тарелки со звоном полетели на пол.

– Очень жаль, - произнес Мааш, оценивая масштаб разбитой посуды.

Захе разгневанно вышел прочь, топая ногами.

– Ульмаш, - позвал слугу наместник.

– Да, ваше величественно наместничество.

– Отрубите голову Пакее и оставьте ее на пороге дома герцога. Никто не смеет мне угрожать.

***

Первый попавшийся прохожий на въезде в город, если так можно было назвать невидимую линию, где начинались дома, ведь никаких стен и укреплений здесь не было. Кажется, здесь люди до недавнего времени и не знали ничего о войнах.

В первое свое попадание в Цере я особо и не успел разглядеть его. Зато теперь при солнечном свете мне открылись все красоты города. Дома были построены из тесаного буро-красного камня. Местами казалось, что цвет уходит в глубокий черный, отчего хотелось провалиться в него, как в бездну. Дороги были широкие и озеленены. Что примечательно, здесь никто не выливал помои из окон.

Лекарь жил в третьем доме от въезда. Его знал, кажется, абсолютно каждый местный житель. Невысокий, юркий дедушка с цветом кожи кофе с молоком. Он нас встретил с улыбкой и, пока мы с извозчиком перетаскивали моего брата на кровать, вечно что-то болтал на незнакомом мне языке.

– К сожалению, мне нечем вам заплатить, но вы всегда можете рассчитывать на помощь моей семьи, - пожимая руку довезшему нас мужичку, даже имя которого я не знал.

Лекарь тем временем уже накладывал чем-то смоченную тряпку на лоб Арусу.

– Насколько он плох? – поинтересовался я у лекаря, не ожидая внятного ответа.

– Жить будет, - уже на знакомом мне языке ответил он.

– Вы все же знаете язык? – удивился я.

– Знаю, но не люблю на нем говорить. Вам есть куда пойти?

– Нет, и я бы хотел остаться с братом.

– Да, вижу-вижу, - усмехнулся он, намекая на нашу лысость. – Тогда я могу вам предложить соседнюю комнату, она все равно пустует.

– Вы один живете? – из любопытства спросил я, проходя за ним в небольшую, но светлую комнату, где едва умещалась кровать. Однако мне большего и не надо было сейчас.