13:13 Мистер Говнючелло

«Есть, но их очень мало. Ты, кстати, относишься к их числу»

13:13

«Неужели?

13:14 Мистер Говнючелло

«А то? Как можно не заметить мое особое к тебе отношение. Кстати, готовь жопу. Будешь наказана за очередную попытку кражи»

Лицо моментально вспыхивает краской, когда я понимаю, о чем идет речь в сообщении. Перевожу взгляд на Кротова. Смотрит на меня в упор и в его взгляде нет уже ни капли игривости. Он что следит за мной?! А ели следит то… да я даже не крала ничего.

13:15 Мистер Говнючелло

«Реально отхватишь люлей, если еще раз вздумаешь воровать. Я не шучу, Снежана. И нет, я за тобой не слежу»

«Это делают другие в благих целях. Знакомый твой в Питере».

«Усе. Кончаю. Надо работу работать»

В оставшееся время Кротова как подменили, весь в работе и никаких нарушений субординации.

Домой возвращаюсь раньше обычного. Теперь уже оглядываясь по сторонам. Вечером мне снова припирает выйти на улицу, к счастью, не красть, а купить кое-что Кротову.

Подарком я остаюсь довольна, предвкушая реакцию Кротова. И ложусь спать почему-то очень счастливой. Только заснуть не успеваю, потому что без десяти одиннадцать получаю сообщение: «Срочно приезжай ко мне. Через десять минут около твоего дома будет машина. По дороге заедете в аптеку, купи шприцы и спиртовые салфетки»

Всю дорогу чувствую себя паршиво. Я ему издевку, а не подарок, а он там загибается от боли. Хотя он надо мной ни разу не поиздевался, когда я умудрилась обгореть. Да еще и донес мои почти семьдесят килограммов до ванной со своей больной спиной. Плохая, Снежана. Плохая.

Через минут сорок мы подъезжаем к дому Даниила. Как я и думала, домина такая, что хватит на десять семей. Как только вхожу внутрь и снимаю пальто вместе с обувью, ощущаю какое-то странное предчувствие. И стоило мне только увидеть хозяина, как все становится на свои места.

Стою как дура с пакетом из аптеки, а Кротов улыбается. И ни намёка на то, что у него что-то болит. Ну и сволочь.

— Если бы я просто сказал, срочно приезжай по важному делу, ты бы послала меня в жопу ввиду полной профнепригодности, а так вот приехала. Пойдем.

Я даже не успеваю ничего сказать, как он берет меня за руку и ведет за собой на кухню. На кухонном островке стоит ящик мандаринов, несколько бутылок водки и мука.

— Я именинник. Так что имею право на свои подарки. Раздевайся и на колени.

— Чего?

— Я гречку просыпал. Собери. На коленях. Шучу, шучу. Гречку, так уж и быть, сам подмету. А раздеваться будем позже. После того, как я тебя напою.

— Знаете кто вы?

— Кто?

— Свинья вы… чернобыльская.

— Почему чернобыльская?

— Потому что патология налицо.

— Ой, да ладно тебе. Не в середине же ночи вызвал. Время детское. Итак, — радостно потирает руки. — Сначала мы делаем мандавуху.

— Что?

— Мандавуха. Настойка. Водка плюс сок мандарина. Потом мы выпьем. И начнем лепить манду. Потом съедим манду. Снова выпьем мандавуху, ты опьянеешь, и я начну тебя развращать.

— Мне кажется, у вас какая-то нездоровая зацикленность на… манде.

— Тебе кажется, мандаежка. Приступимс.

Глава 31

Глава 31

Еще минуту назад я хотела треснуть этого гада по причинному месту за то, что он вызвал меня на ночь глядя. А сейчас смотрю на то с каким задором он чистит мандарины и злость проходит сама собой. В домашних спортивных штанах, белой футболке и с босыми ногами он выглядит как беззаботный мальчишка.

Может, все дело в том, что он снова гладко выбрит. А может, это эффект от взъерошенных, чуть влажных волос, явно после душа. Или, может, все дело в том, что у него просто хорошее настроение. А последнее у него точно имеется.

Я никогда не видела его таким беззаботным. Несмотря на чувство юмора, пусть и специфическое, он редко искренне улыбается. Сейчас же он выглядит беззаботным и счастливым. Отдаленно напоминает того Кротова, который прыгал на кровати. Но тогда в его глазах не было веселья, как сейчас. И его игривое состояние было все же связано с выпитым алкоголем. А сейчас он определенно трезв. Пока трезв.

— Раковина тебя ждет, — переводит на меня взгляд.

— Что?

— Мой руки и дуй ко мне, вот что.