Шрифт:
– Однажды это колье было потеряно, потом его нашли, начались неприятности, но именно оно и помогло тебе вернуться, - ласково молвил Алекс и вздохнул так свободно, так легко полной грудью, что и милая ощутила то самое парение очищенной от камней тревог души.
Жарко целуясь, они хотели только праздновать победу любви. Той самой истинной любви, которую не сможет разрушить никакая война, никакая интрига и никто...
* - песня из романа «Горький вкус мести», Татьяна Ренсинк
Глава - Заключение
– Скоро бал, скоро бал... Большая комната с решёткой для камина, - Кэтрин читала книгу для сидевшей на ковре рядом почти годовалой дочурки.
Остановившись читать на этих словах, она взглянула на малышку. Та что-то забавно лепетала и смотрела радостная в ответ. Кэтрин обратила внимание на камин, где за решёткой тоже весело потрескивал огонь и улыбнулась:
– Как в сказке.
Она сидела недалеко от камина в роскошном просторном зале, а напротив стояла высокая ель. Ты была украшена разноцветными хрустальными фонариками, в которых пылали свечи. Тёплое освещение, не яркое, но создающее уют.
За окном было уже темно этим ранним вечером, но виделись падающие лёгкие и на удивление пушистые, словно никогда, снежинки. Это был вечер Рождества.
Прошло полгода с тех последних тревожных событий. Полгода радости и покоя. Полгода мира и умиротворённости. Жизнь теперь только вдохновляла на самое лучшее и подкрепляла все те добрые чувства, что были.
– Мои богини, - улыбался стоящий уже некоторое время на пороге Алекс, а следом за ним вбежал и их сын.
Алекс любовался возлюбленной и детьми в её объятиях, в объятиях столь ласковой, любящей матери. Такому счастью не было сравнения.
– Я читаю Сендрильон!
– сообщила счастливая любимая и поднялась.
– А Софи, кажется, нравится!
– Ещё бы не нравилось, - засмеялся с умилением Алекс.
Он подошёл, заключил возлюбленную в объятия и одарил губы ласковым поцелуем, после чего склонился над еле видимым животом милой и поцеловал его, нежно погладив:
– И ты расти, наш малыш. Зачат ты на корабле, а значит, путь твой будет лёгким, полным приключений и обязательно приведёт тебя к гавани счастья.
– Я верю, так и будет, - улыбнулась Кэтрин, погладив любимого по роскошным волосам, а губы их снова нашли друг друга.
Сын же сидел уже с сестрой рядом и листал книгу дальше.
– Представь, этой сказке ровно сто лет!
– добавила Кэтрин с восторгом.
– Я знаю, как ты любишь сказки, особенно эту, потому и заказал тебе флакон для духов именно в форме туфельки. Кстати, духи вот-вот привезут из Турции! Сам султан позаботился. Твой любимый аромат — жасмин!
– Ты слишком балуешь меня, - смутилась милая, но улыбалась от переполняющего счастья.
– В любви не бывает ничего слишком, - снова одарил любимый её сладким поцелуем, после чего взял на руки дочь.
Он вспомнил, как впервые держал её на руках после рождения. Вспомнил, как держал на руках и потом, перед тем, как отправиться забирать любимую из Турции...
– Да, - обнимал и целовал он радостную дочурку, а потом и прильнувшего в объятия сына.
– Вы все — смысл моей жизни. Смысл жизни любой!... Любовь, дети и мир!
Кэтрин заключила их всех в свои объятия, и они радостно смеялись и кружились. Даже свет фонариков будто вместе мерцал и сверкал, будто являлся тем самым светом наступившего Рождества, что несёт радость и желанный мир...
Вдохновение нежными хлопьями
Укрывает всю землю покровом.
Свет и радость объятиями широкими
Одаряют как-будто по-новому.
Что-то сказочно-светлое, нежное...
Что-то так безмятежно-волшебное...
Что-то в том, что вокруг белоснежное,
Просит мир позабыть всё грешное.
Это свет Рождества, свет святости,
Свет любви, доброты и радости,
Чтобы снова вспомнили благости,
Что хранится в доброй памяти.
Ты и я постоим у окошка.
Тишина и покой... Звёзд мерцание...
В Рождество погрустим мы немножко,
А церковный звон напомнит венчание.
Что-то сказочно-светлое, нежное,
Что-то так безмятежно-волшебное