Шрифт:
И они наполняют даже мечты.
В букете любом, что дарил и дарю я
И в праздничный день или в простой
Все чувства свои ознаменую:
Ты — счастье, ты рай мой, тебе всё одной.
– А дома спою эту песню на празднике, который обязательно сделаю в честь тебя и рождения нашей Софи.
– Всё же будет праздник?
– не знала, как выразить переполняющее её счастье Кэтрин.
Она сияла всем видом, дышала отрывисто и прильнула в объятия ещё сильнее.
– Без сомнений!
– с восторгом ответил он.
– Я упрямый, ты знаешь. Фонарики нам уже сделали, не позволю интригам испортить то, что задумал, так что,... дело за малым.
Радостно смеясь, оба ещё недолго смотрели в глаза друг друга и скрепили всё долгим поцелуем...
Глава 47
Когда приехали на завод, сразу узнали от рабочих, что хозяин не появляется здесь уже несколько недель. Вместо него сюда приезжает поверенный с проверкой. От того и стало известно, что барон Дершау женился и ведёт дела теперь только из дома. Густав тут же предложил всем спутникам отправиться посетить барона.
Барон жил недалеко за городом, в старинном замке готического стиля, который достался ему по наследству и которым он дорожил, как самым ценным в жизни. Сразу виделась любовь и к самому замку, и к его округе... Ухоженность, красота сада, чистота и высокий вкус.
Услужливый слуга проводил прибывших в гостиную. Просторное и уютное с лёгким цветочным ароматом помещение вызывало приятные ощущения. Рассевшись на удобные диваны и тихо беседуя, стали ждать. Скоро им подали чай, но время тянулось довольно долго...
– Всё же, - вздохнул Алекс, прерывая тем самым бессмысленную беседу о погоде, которую завели.
Он поднялся и поцеловал ручку любимой:
– Обожди здесь. Я узнаю, где барон, и мы придём сюда.
– Я с тобой, - кивнул в поддержку Густав и покинул с ним гостиную.
Они остановились сразу в холле и прислушались. Здесь же, за одной из дверей, как догадались, находился кабинет барона. Оттуда доносились голоса, и Алекс с Густавом подошли ближе...
– Вот, - прозвучал спокойный мужской голос, после чего сразу раздался звук двух бокалов друг о друга.
– При ударе ты слышишь звонкий, продолжительный звук... Чистый звук... Такой же будет, когда проведёшь мокрым пальцем по ободку этого хрустального бокала... У стекла же звук короткий и глухой.
– Так и людей выбирают, - засмеялась его собеседница.
– А всем хрусталь милее. Я же простое стекло.
– Не говори так, - ответил строго мужчина.
– Посмотри, идём... Видишь, лучик солнца через хрусталь, и видна радуга. Да, стекло таким свойством не обладает, но оно прозрачнее, тоньше и нужнее, как ты для меня...
После затянувшейся паузы, в которую Алекс и Густав догадались: двое одарили друг друга теплом чувств - мужской голос добавил:
– И, если разбить хрусталь, он рассыплется на множество мелких кусочков. Его будет не собрать. А стекло расколется всего на несколько. Его можно починить. Не сравнивай себя с этим. Ты сильна, и я восхищён тобой. Иначе бы не полюбил и не сделал бы всё так, чтобы ты стала баронессой, моей женой.
В этот момент Густав решительно постучал в дверь. Сразу мужской голос из кабинета отозвался:
– Ну что, входи уж, сообщай, что там срочного?
Густав открыл дверь и прошёл в кабинет. За ним следом — Алекс. Оба застыли на месте у входа, уставившись на таких же, удивлённых их появлению... Барон Джозеф Дершау сидел в кресле, а на его коленях, в его объятиях — сама Лус... Та самая пропавшая дочь слуги Алекса, которую столько времени искали и которая имеет отношение к произошедшему.
Слова сказать никто не успел. Прибывшая в кабинет пожилая и на вид добродушная няня с младенцем на руках заняла внимание каждого. Вскочившая Лус бросилась тут же к ребёнку и забрала. Она его осторожно обнимала, целовала и, уходя за спину поднявшегося Джозефа, тихо приговаривала:
– Всё хорошо, мой мальчик... Всё хорошо...
Няня, понимая, что ей здесь пока не место, тихонько ушла, торопливо удаляясь по коридору, а навстречу из гостиной вышли Кэтрин и Пьер. Они подошли к кабинету и остановились у порога. Джозеф сразу понял всё.
Он смотрел на Пьера, как тот с гордостью стал смотреть в сторону, и усмехнулся:
– Добился своего?
– Барон, - вставил тут же Густав.
– Прошу, нам следует многое обсудить. Разрешить конфликт, если нет желания сидеть в крепости.