Он медленно направился по песку туда, где стоял молодой человек, качая головой.

– Другого выхода нет, ты это видишь?
– Марк открыл рот, чтобы возразить, но Фламма покачал головой с грустной улыбкой.
– Я никогда не думал, что увижу этот твой взгляд снова. Каждый раз, когда я шлепал тебя по заднице, когда ты был двенадцатилетним юнцом, ты смотрела на меня такими же глазами, как будто прикидывала, как бы меня трахнуть, если бы у тебя был хоть малейший шанс. И посмотри на себя сейчас... - Он виновато улыбнулся Марку.
– Я в долгу перед тобой, Марк, перед тобой и твоей семьей. Я должен был что-то сделать, когда их забрали, но, к моему стыду, я не поднял тогда головы. А, так я смогу вытащить тебя отсюда и обрести немного покоя после своей совести. И поверь мне, этот маленький засранец Велокс не уйдет с Арены без шрамов.

Марк озадаченно покачал головой.

– Но если ты думаешь, что сможешь победить его, зачем говоришь, что можешь умереть на Арене?

Гигант улыбнулся, положив руку на плечо своего бывшего ученика и наклонившись ближе. Он что-то шептал на ухо своему удрученному другу в течение минуты или около того, пока Марк медленно не кивнул с выражением смирения на лице. Фламма повернулся к Клеандру, широко раскинув руки.

– Видите, я говорил вам, что смогу убедить его. Он уходит со своими братьями по оружию, а я остаюсь, чтобы сражаться в любой момент, когда только ты захотите. Возможно, лучше всего начать завтра, чтобы дать действующим лицам как можно меньше времени на раздумья об этой схватке.

– Не терпится умереть, старик?

Фламма улыбнулся в лицо упрямству Велокса.

– Скорее, горю желанием испытать свои навыки. Ты хорошо танцуешь, парень, и я видел, как ты дерешься, но все, что ты делаешь, это только прыгаешь и размахиваешь мечами, как безалаберный легковес, каким ты, несомненно, и являешься. Я из другой школы. И я научу тебя кое-чему, прежде чем умру, я обещаю тебе это.

Марк подошел к Велоксу, его тело напряглось от не разряженной ярости.

– Ты жаждешь мести за своего брата. А я хочу отомстить за свою семью. Так что мы обязательно встретимся снова ...

Гладиатор коротко кивнул.

– И тогда, когда ты меньше всего будешь этого ожидать. Он бросил на пол между ними безделушку в виде зуба пантеры в тонкой золотой оправе на шнурке, указывая на точно такой же кулон у себя на шее.
– Я заказал его, чтобы подарить тебе в качестве утешения за твое поражение этим вечером. Возьми его и носи до конца своей жизни, Аквила, в паре к тому, что висит у меня на шее. Каждый раз, когда ты будешь прикасаться к нему, помни, что я охочусь за тобой! Ты умрешь от моих рук.

Марк опустился на колени, поднимая кулон.

– Я надену его. Без колебаний, приходи и сравним наши желание отомстить друг другу, если останешься живым после Фламмы.

Клеандр заговорил прежде, чем гладиатор успел что-либо возразить.

– Давайте закончим с этими немного утомительными демонстрациями вечной вражды, я думаю, императору пора высказать свое мнение по поводу предполагаемого смертельного поединка. Я бы спросил прокуратора Юлиана, что он думает, но, в конце концов, он государственный чиновник, и я могу заверить всех вас, что государство одобряет, как прозвучало то, что предлагается. Твое предложение принято, Фламма, и ты будете размещен в императорском дворце до тех пор, пока не придет время боя. Я бы предположил, что Коммод будет рад встретиться с тобой утром, учитывая его склонность к твоему ремеслу. А это значит, что всем нам пора расходиться по домам.

Дубн и Гораций вышли из тени, и Марк понял, что у его товарища-тунгрийца был вид, близкий к отчаянию. Он повернулся к прокуратору, придав своему голосу железные нотки.

– Юлиан!

Прокурор повернулся к нему, явно оскорбленный таким небрежным обращением со стороны человека, которого он еще минуту назад считал своей собственностью.

– Корв .... - Он поправился.
– Аквила Что тебе еще нужно от меня, убив моего чемпиона?

– В вашем лудусе есть, рабыня по имени Калистра, к которой неравнодушен мой брат. Он не хочет оставлять ее здесь на потеху ваших гладиаторов….

Фламма кивнул.

– Назови ее выкуп моим первым взносом за мое согласие принять участие в Играх, если хочешь.

Юлиан посмотрел на Саннитуса, который пожал плечами, его озадаченность таким поворотом событий была очевидна по замешательству в выражении его лица.

– Она не такая уж большая потеря для нас.

Прокуратор покачал головой, затем закрыл глаза и махнул рукой, явно сдаваясь.

– Приведите рабыню.

Воцарилась неловкая тишина, и в это время Гораций прошел по песку к тому месту, где Марк уронил один из своих мечей. Наклонившись, он поднял оружие и на мгновение постоял, глядя на мертвого гладиатора, прежде чем отвернуться с непонятным выражением лица. Когда он возвращался обратно по Арене, Дубн на мгновение поймал его взгляд, нахмурившись от неожиданного проявления ненависти, брошенного на его товарища. Открыв рот, чтобы что-то сказать, он понял, что взгляд Горация был сфокусирован на затылке Марка, когда лезвие меча медленно поднялось в его руке. Прежде чем Марк успел среагировать, Гораций стоял уже за спиной своего бывшего собрата по оружию, обвив рукой его шею, и приставив острие меча к его подбородку, готового воткнуться ему в челюсть.