Котта шагнул вперед и с непонятной ухмылкой коснулся лезвия Марка своим.

– Ты готов показать на что способен, юноша?

Марк посмотрел на Скавра, беспомощно пожав плечами и сбросил тогу на булыжную мостовую, а один из телохранителей сенатора поднял ее.

– Это назревало с тех пор, как мы с этим человеком не понравились друг другу той ночью на Палатинском холме, трибун.

Скавр кивнул в ответ, и двое мужчин пригнулись в боевые стойки, каждый следя друг за другом, пока они медленно закружили по площади. Котта оглядел своего противника с ног до головы, и удовлетворенно кивнул, глядя на мускулистый торс молодого человека.

– Судя по твоему виду, ты неплохо сражался в Британии, не так ли?
– Марк кивнул, пристально глядя в глаза собеседнику, когда Котта с явным одобрением покачал головой.
– Британия, полна выскочек в туниках с трясущимися задницами. Жаль, что твой старик не отправил тебя куда-нибудь в другое место, сформировать свой характер, прежде чем они его убили.

Молодой человек сделал выпад вперед острием своего гладиуса, с холодным весельем наблюдая, как его противник отступил и легко парировал.

– Куда--нибудь вроде Дакии?

Котта насмешливо фыркнул.

– Дакия? Земля недоумков. И про Германию мне тоже не надо рассказывать, вся провинция кишит педиками. Нет, парень, если ты хочешь быть настоящим солдатом, тебе нужно некоторое время попадать мордой в песок!

Он быстро провел атаку вперед, проверяя защиту Марка полудюжиной быстрых ударов, и ухмыльнувшись, когда тунгриец отступил все ближе и ближе к людям, охранявшим выход с площади. Когда его седьмой удар был нанесен снизу, целясь в левое бедро Марка, молодой человек перебросил свой меч в левую руку и, широко парировав его, быстро шагнув вперед и, развернулся, чтобы нанести удар кулаком в правый бицепс Котты, а затем выпрямился, используя инерцию, и нанес еще один сильный удар тыльной стороной кулака в гримасничавшееся лицо центуриона. Котта едва успел увернуться от удара, дав молодому бойцу столько времени, сколько ему было нужно, чтобы развернуться вправо и зацепить ногу ветерана своим вытянутым левым ботинком. Пожилой солдат упал спиной на булыжники с хриплым выдохом, меч выпал из его онемевших пальцев.

– Добей него! Добей, пока он лежит!!

Не обращая внимания на ободряющий рев Дубна, Марк наклонился, чтобы поднять упавшее оружие, наблюдая, как Котта встал на ноги и взял по мечу у каждого из двух ближайших мужчин. Ветеран на мгновение стоял вне досягаемости меча, тяжело дыша и оценивая своего противника с большим уважением.

– Я слышал, тебя учили сражаться и солдат, и гладиатор. Кто из них научил тебя этому маленькому трюку?

Марк сократил расстояние между ними, шаркая подошвами ботинок по булыжной мостовой.

– Насколько я помню, солдат. Он не особо разбирался в схватках мечами, но знал предостаточно грязных трюков .

Котта поднял свои клинки.

– - Тот солдат был, по-видимому, чем-то похож на меня. А, гладиатор, должно быть, был мастером своего дела если научил тебя сражаться двумя мечами.

Марк снова пожал плечами, его глаза остановились на остриях обеих клинков Котты, и он подошел еще ближе, пока кончики их мечей не соприкоснулись.

– Ну, что ж, начнем!. Я отточил этот стиль в нескольких битвах, о которых ты, возможно, слышал, пока бездельничал в Риме, защищая толстых политиков от их собственной глупости.

Оба мужчины одновременно бросились вперед, их мечи встретились друг с другом и широко развернулись, когда солдат резко дернул головой вперед, чтобы ударить Марка в лицо, но молодой человек был готов к атаке, пригнув голову, а затем вывернул ее обратно, чтобы нанести сильный удар в подбородок Котты. Бывший солдат отшатнулся назад, сплевывая кровь с кровоточащего языка и захлебываясь от смеха.

– А, ты нахальным стал молодой ублюдок!

Марк демонстративно опустил свои мечи, затем бросил их на землю, со стуком железа о камень.

– Тогда давай сойдемся на кулаках, Котта, если тебе надоели мечи ?

Ветеран покачал головой, отбросив собственное оружие и ощупывая свою челюсть.

– Вот, блядство, мне кажется, ты сломал мне зуб.

Альбинус встрепенулся, указывая на Марка с искаженным от ярости лицом.

– Химера тебя забери, что ты творишь, Котта?! Убей его! Я приказываю!

Бывший центурион вытер кровь со рта и покачал головой с ироничной улыбкой.

– Если вы так сильно хотите его смерти, сенатор, то можете попробовать убить его сами.

Сенатор подошел и встал в нескольких дюймах от лица ветерана, его лицо исказила ярость.

– Я щедро заплатил за то, чтобы ты основал свое уютное маленькое охранное дельце, центурион, а это значит, что ты принадлежишь мне. Либо ты сделаешь то, что я тебе говорю, и оставишь истекать кровью это предательское отродье здесь, на улице, либо я тебя ...