Что-то внутри Котты щелкнуло внезапно и без предупреждения ветеран взял в пригоршню тогу своего покровителя.

– Хорошо заплатили мне, а?
– Он полез в сумочку на поясе и бросил на булыжник пригоршню золотых монет.
– Вот ваши деньги, сенатор!
– Он потянул тогу вниз, пока голова Альбинуса не оказалась на уровне его груди, наклонился, чтобы зарычать в ухо перепуганному вельможе, выдавливая слова сквозь стиснутые зубы. - И что вы сделаете со мной? Пришлете убийц? - Он рассмеялся сенатору в лицо.
– Ха! Я выпотрошу любого, кого вы пошлете за мной, а потом задушу вас кишками того самого ублюдка!

Скавр подошел к нему и похлопал Котту по руке.

– Я думаю, что ты прав, центурион.

Альбинус отшатнулся, подтолкнутый мускулистой рукой Котты и указал дрожащим пальцем на ветерана.

– Если я не могу купить тебя, я куплю твоих людей! Десять золотых ауреусрв любому, кто воткнет свой меч в кишки этому коварному ублюдку!

Наступила минутная тишина, когда бывший солдат смотрел на него с неприкрытым отвращением, пока, наконец, он не плюнул кровавой мокротой на монеты, разбросанные у его ног. Когда он заговорил, его голос был предельно холодным, как будто его гнев выгорел и сменился чем-то более твердым и неумолимым.

– Вы могли бы предложить им по пятьдесят ауреусов за меня, и я сомневаюсь, что среди них найдутся желающие. Нас с этими людьми связывает много общего, а именно то, что мы все вместе сражались с врагами Империи, истекли кровью и теряли своих товарищей, в то время как все, что вы когда-либо делали, это сидели на спине лошади и придумывали для нас череду различных способов рискнуть нашими жизнями, чтобы забрать себе славу. Поэтому я предлагаю вам два варианта, сенатор. Вы можете уйти прямо сейчас в сопровождении моих людей, которые защитят вас от подонков, которые заберут вашу сумочку и поломают ребра, если вам повезет, или утащат прочь, чтобы вас больше никто никогда не видел. Согласны? … . Или вы можете открыть рот, чтобы произнести любые слова, кроме “спасибо, Котта”, и тогда вы узнаете, каково это - ползти домой одному, зная, что я иду в десяти шагах позади вас, убеждаясь в том, что каждый сутенер, головорез или убийца на улицах знает, сколько у тебя с собой денег..

Он встал и уставился на бледного Альбинуса, выражение его лица все еще оставалось напряженным от гнева.

– Всего три коротких слова. В любое гребаное время, когда вам будет угодно, сенатор ......

Поскольку молчание затянулось, Дубн повернулся к ухмыляющемуся Юлию с выражением замешательства на лице, озадаченно покачав своей огромной головой

– Я что-то здесь не все понимаю?

– Это был опять сон, любовь моя?

Проснувшись на следующее утро, Фелиция увидела Марка, сидящего у окна их квартала, его глаза были прикованы к огням, горящим на стенах города, а надвигающийся рассвет все еще был не более чем серым пятном на восточном горизонте. Она прожила с ним достаточно долго, чтобы знать, что могло разбудить его в такую рань, и ответ на ее, произнесенный шепотом вопрос, уже созрел в ее голове, когда она задала его. Он кивнул, улыбаясь ей через всю комнату в свете единственной лампы, горящей в углу, хотя выражение его лица было скорее тревожным, чем счастливым. Она поманила его скрюченным пальцем.

– Тогда возвращайся в постель, пока Аппий не проснулся.

Он мягко пересек комнату и скользнул за спину своей жены, грея ноги о ее икры, несмотря на ее тихие протесты, притягивая ее к себе и обхватывая одной рукой ее грудь.

– Наша вчерашняя встреча с отцом Луция Кария Сигилиса, похоже, возбудила призраков моей семьи на еще большие появления. Дважды прошлой ночью и еще раз сегодня утром они приходили ко мне во сне, показывая свои раны и умоляя отомстить за резню в нашей семье.

Она прижалась к нему спиной, протянув руку, чтобы погладить его лицо.

– Мой дорогой, успокойся, ты же знаешь, что это просто сон ...

– Нет, это мой спящий разум, работающий над событиями дня и мучимый чувством вины за тех, кто пережил такой ужас? - Фелиция повернулась к нему лицом, ее лицо стало более обеспокоенным, когда она поняла, что он смотрит на стену позади нее.
– Это вполне может быть так, но я не могу прожить остаток своей жизни, преследуемый этими снами, будь то призраки моей семьи или просто старания моего разума смириться с реальностью их ужасных убийств. И теперь, когда мне стали известны имена четырех человек, повинных в смерти моего отца, моего брата, моих сестер.., хотя, возможно, некоторую часть нашей семьи продали в рабство, я обязан отомстить. - Он помолчал, прежде чем поведать своей жене новости, которые он узнал накануне вечером.
– Глава банды головорезов , преторианец, сенатор и гладиатор: Брут, Дорсо, Пилиний и Мортиферум, по прозвищу Несущий Смерть. Однако мы получили их имена из не совсем надежного источника.

Фелиция нахмурилась, услышав что-то тревожное в голосе мужа, и села в постели, повернувшись, чтобы посмотреть на него в свете лампы, горящей у кроватки их сына.

– От кого?

Марк посмотрел на нее, явно пытаясь оценить ее возможную реакцию, прежде чем снова заговорить.

– Эксцингуса.

Ее глаза широко раскрылись от шока.

– Эксцингуса ?! Офицера-инспектора по зерновому довольствию, который похитил меня и пытался убить нас обоих?