Шрифт:
Они кивнули, на всех лицах, кроме пары солдат, было написано недоумение. Кадир махнул рукой, ожидая, пока ближайшие люди скроются.
– Следующие!
Солдаты повернулись и посмотрели снова, еще несколько из них обернулись с понимающими взглядами, и снова центурион махнул рукой, ожидая, пока трое солдат не скроются, оставив видимой только группу из четырех человек.
– Следующие!
На этот раз, когда солдаты перестали оглядываться через плечо, они кивнули и обменялись понимающими взглядами, как это делают мужчины, когда до них доходит очевидное.
– Вы видите? Ближайшие мужчины выделялись очень четко, следующие были достаточно видны, но третья группа?
Саратос заговорил первым, его лицо оставалось задумчивым.
– Их трудно разглядеть беглым взглядом. Если бы на них не было красных туник, то было бы еще сложнее.
Хамийанец одобрительно кивнул.
– Совершенно верно. Молодец, солдат. Теперь мы повторим урок, и на этот раз вы, ребята, постойте там на улице. Идите, а остальных пришлите сюда, ко мне.
– Итак, вот он ваш шанс. Если вы все еще хотите отдать должное одному из Ножей, что бы вы ни считали справедливым, у вас появилась прекрасная возможность.
Эксцингус откинулся на спинку стула и стал ждать ответа от собравшихся вокруг него офицеров.
– Ты уверен, что он посетит это свое заведение сегодня вечером?
Информатор, ни к чему не обязывающее, пожал плечами и поджав губы.
– Конечно, я не уверен, Рутилий Скавр...
– Давай оставим эти формальности при себе, информатор. В наших отношениях никогда не будет смысла, если я буду терпеть любую степень фамильярности с твоей стороны.
Эксцингус улыбнулся, и Марк зачарованно наблюдал, как он с пугающей легкостью проглотил то раздражение, которое вызвало в нем его быстрое усмирение Скавром.
– Конечно, трибун, приношу свои извинения за то, что переступил границы нашего, по общему признанию, непрочного союза. Нет, я не могу быть уверен, что он посетит свой личный музей этим вечером. В чем я уверен, так это в том, что, поскольку он бывает там каждую ночь, когда не на дежурстве, то мысль, что сегодняшний вечер он проведет, как обычно, кажется довольно разумной, вы согласны?
Юлий наклонился вперед в своем кресле.
– И каким образом ты получил такую ценную информацию?
Информатор откинулся назад, его лицо расплылось в понимающей улыбке.
– Ах, это вопрос, которого ожидает каждый человек моей профессии, будь он хорошим, плохим или просто безразличным. - Он принял позу, подняв бровь в насмешливо-инквизиторской манере, заговорив надменным тоном работодателя-аристократа.
– Итак, «каким образом ты получил такую ценную информацию?» - Изменив позу, он хитро посмотрел на всех, его голос стал скорее настойчивым, чем язвительным. - «Скажи мне, дружище, откуда у тебя такая интересная часть информации?» - Резко выпрямившись, он усилил свой голос, имитируя грубоватый деловой подход богатого дельца. – «Ну, давай, информатор, рассказывай мне, откуда ты берешь эти секреты, а то я обойтись без твоих услуг?» Я это все уже слышал и не раз…
Он с сожалением покачал головой, глядя на сердитое лицо примипила.
– Все, с кем я имею дело, рано или поздно задают мне один и тот же вопрос, и я усвоил самое главное правило информаторов - «ничего и никому не выдавать». Так что, примите мои слова на веру, где будет Дорсо и когда. Есть честность и открытость, примипил, а еще есть откровенная наивность.
– Нам понятно твое желание не выдавать свои источники, информатор ...
– И что мы решим, Трибун?
– Надо подумать. Где, например, гарантия, что я не собираюсь посылать своих людей в ловушку, с твоим участием или без него? Откуда мне знать, что тебя не обманули, заставив поверить в эту очевидную закономерность в передвижениях преторианца? Что, если он гораздо более подозрителен и осторожен, чем ты предполагаешь, и того, кто пойдет с ним на встречу в этот его музей, не встретит там более горячий прием, чем ты нам здесь расписываешь?