— Как ты мог? — с возмущением бросает Айлин. — Вот уж чего не ожидала от тебя!

Девушка упирает руки в бока и смотрит на нас исподлобья. Я даже не представляла, что она умеет злиться, настолько она всегда выглядела доброй и светлой. Рэгвальд кладет руку ей на плечо и, склоняясь к уху, что-то шепчет. Айлин качает головой и дальше прожигает Ника взглядом.

— Как. Ты. Мог? Оставить беременную девушку? А потом еще держать ее у себя прислугой? Ник! Что ты искал все это время? Кого?

У меня создается впечатление, что девушка вот-вот готова броситься на него с кулаками. Хотя даже представить эту картину сложно.

— Айлин, подожди, — влезаю я в разборки сестры и брата, в конце концов, это касается меня. — Все было иначе.

— Иначе? И как же все было? — она переводит на меня взгляд, немного смягчаясь, но все же показывая всем своим видом, что не намерена спускать это Нику с рук.

— Он… Я… Уф! — Снова пытаюсь спрятаться в объятиях Ника, понимая, что сказать-то в общем-то нечего.

— Нам бы самим разобраться в том, как и что было, — отвечает Ник, поглаживая меня по волосам. — Айлин, Рэгвальд, познакомьтесь. Это Тиолла. Моя… Просто моя.

Поворачиваюсь, чтобы увидеть их реакции. На губах Рэгвальда все та же улыбка. Он знает, кто я. Он знает, что я замужем, и понимает, насколько сильно мы сейчас нарушаем все законы драконов. Но в его взгляде нет ни капли осуждения.

— Так ты… Та самая девушка? — глаза Айлин распахиваются в шоке. — Ты же… Ты же вышла замуж, и ты же… Так. Я запуталась!

Она прикладывает пальцы к вискам и трет их, будто у нее резко разболелась голова.

— Ты была невестой Ника? — спрашивает она, а я киваю. — И ты ушла от него к Квиланду, прихватив с собой Сердце?

— Нет, — отвечает вместо меня Ник. — Это я отдал ее Квиланду. А вот что именно произошло, нам еще только предстоит понять. И кому я должен свернуть шею за то, что мой сын чуть не лишился жизни, тоже. Но, сдается мне, корень у этих проблем и тех неприятностей, которые нависают сейчас над моим кланом, один.

Кажется, что грозовые тучи, так долго бродившие над нашими головами в этой комнате, начали рассеиваться. Даже дышать становится легче. Появляется надежда, что вот-вот все легко решится. Мы разберемся, что произошло и откуда столько недопонимания. Найдем способ расторгнуть мой брак. И, главное, научимся друг другу доверять.

В дверном проеме кабинета появляется запыхавшийся слуга. Он тяжело опирается о косяк и еле-еле дышит.

— Что такое, Петрус? — загораживая меня собой, спрашивает Ник. — Что могло произойти такого срочного, что ты решил ворваться в мой кабинет?

Слуга белеет, низко кланяется:

— Не гневайтесь, господин, — прерываясь на глубокие вдохи, сообщает он. — К вам внезапный гость. Он говорит, что это срочно.

Сердце стягивает тугим обручем, и неприятный металлический, чуть солоноватый привкус появляется на языке. Тревога пробегается по всему телу, когда я понимаю, что не хочу отпускать Ника. Хоть бы он прогнал этого гостя. Не место ему тут.

Но Ник кивает, целует меня в лоб:

— Рэг, Лин, позаботьтесь пока что о Ти, у нее сегодня тоже непростой день. — Он делает знак сестре и выходит из кабинета.

А спустя несколько минут из гостиной слышится грохот.

Глава 34. Николас. Будет война

На моих руках спящий ребенок, который только что стал взрослым. Слишком рано. Слишком рано, потому что на моей памяти раньше шести лет никто не обретал дракона. Но… Они и не были моими детьми.

А это мой сын. Осознание взрывает мозг, заставляет моего собственного дракона ликовать и рваться на свободу. Я уже практически смирился с тем, что собственным наследником не обзаведусь.

Потому что мне нужен был всегда сын только от нее. От Тиоллы, которая ядовитой занозой засела в сердце, сначала подарив счастье, а потом практически до основания разрушив все.

Но вот, я держу сбывшуюся мечту. Нового золотого драконенка, своего сына, который справился. Мы вместе справились.

За те мгновения, в которые я направлял нового дракона, я успел погрузиться в воспоминания Риана о том, что происходило у них дома. Они обрывочные, неосознанные, но очень красочные.

И четко свидетельствуют о том, что никакого счастья и любви у Тиоллы с Гардарианом не было. Были страх, боль и безнаказанность. Риана этот засранец не трогал только потому, что думал, что это его наследник, что, собственно, и спасло моему сыну жизнь.