Я заставил себя игнорировать эти чувства дракона, потому что иначе становилось невыносимо больно, силы уходили на борьбу с болью. А мне нужна была магия, чтобы оберегать клан.

А теперь… Мне кажется, даже дышать намного легче, про единение с драконом я вообще молчу.

Но есть тут кое-что еще. Как бы это ни было удивительно, но Тиолла способна наполнить меня силой без амулета. Если первый раз я списал все на случайность, во второй начал сомневаться, то теперь я точно в этом уверен.

Когда я вернулся в замок, магии было хорошо, если на донышке моего запаса. Сейчас я чувствовал, что она практически плещется через край. Удивительное ощущение. А главное, сейчас очень ценное.

Ценное, но ставить из-за этого под угрозу Тиоллу и оставлять ее рядом я не намерен. На рассвете она покинет замок вместе с Айлин. Я должен быть уверен, что они с Рианом в безопасности, чтобы не думать все время о том, что где-то за моей спиной с ними может что-то случиться.

А потом доберусь до Видящего, вызову Гардариана на Смертельный поединок. Он ответит за все что сделал, а, судя по тому, какая картина сейчас складывается в моей голове, сделал Квиланд немало.

Но тот миг, что у меня есть сейчас, останется со мной, и я хочу его прожить полноценно. Любя, чувствуя, дыша полной грудью.

Касаюсь кончиками пальцев бархатной кожи на плече Ти. Нежная, как лепестки Цветка Креолинии, по-прежнему невинная своей душой и светлая.

Тиолла глубоко вздыхает и чуть напрягается: проснулась. Ей снилось что-то, что ее очень сильно беспокоит: она несколько раз вздрагивала и стонала во сне, как от боли. Хочется прижать к себе Ти, защитить от всего.

— Ник, почему ты не вернулся за мной? — раздается ее тонкий, чуть хрипловатый от сна голосок.

Хмурюсь и невольно напрягаюсь. Дракон ярко, во всех подробностях вспоминает тот день, поэтому рычит.

— Я возвращался, Ти, — отвечаю я. — Но мне тогда дали понять, что тебе это не нужно.

Она поворачивается в моих руках и поднимает голову. Тоже хмурится, отчего между бровей появляется тоненькая складочка, а нос чуть-чуть морщится .

— Я ждала тебя, — шепчет она, а глаза ее начинают блестеть от слез.

— Когда я прилетел, меня спросили, поздравить ли тебя с помолвкой я прилетел, — рассказываю я, а в груди снова все сжимается как в тот день. — Я очень удивился: неужели ты рассказала о нас. А потом твоя мама сказала, что проводит к тебе.

Тиолла удивлённо поднимает брови.

— В мою комнату? — рассеянно спрашивает она.

— Почему? — пытаюсь понять ее логику. — В сад. Ты там была с… Квиландом и как раз давала ему согласие на брак.

Повисает напряженное молчание, а потом я начинаю сопоставлять факты:

— Это была не ты?

Тиолла качает головой и утыкается лбом мне в грудь.

— Я все это время и до самой свадьбы провела в своей комнате. Я даже не видела, что происходило на улице.

— У твоих родителей мог быть артефакт иллюзии? — уточняю зачем-то я, хотя тут можно даже не сомневаться.

Я тогда был выбит из колеи, очень скор на умозаключения и совершенно невнимателен. Меня одурачить можно было в два счета. Но все же кое-что мне нужно выяснить.

— Тиолла, расскажи мне, пожалуйста, все же, где кольцо?

— Ты уже второй раз задаешь этот вопрос, и я второй раз не знаю, что ответить, — вздыхает Ти. — Я его почти сразу спрятала и больше не видела, потому что боялась проверять тайник. Что с ним сейчас, я понятия не имею. Но почему для тебя это так важно? Оно какое-то особенное?

Глажу Тиоллу по волосам, пропускаю шелковистые пряди между пальцами, упираюсь взглядом в темный потолок. Перед глазами все, как будто вчера. И в груди болит так же.

Дымящийся остов дома, обугленные балки и покореженная от высокой температуры металлическая утварь — вот то, что я увидел, когда вернулся в наш домик. То, что там еще хранился главный артефакт клана, знал я, Тиолла и мой лучший друг, мой поверенный. Его амулет я и нашел среди обломков обгоревшего домика, где обычно мы встречались с Ти.

— Когда я обнаружил пропажу Сердца Креолинии, там же нашел послание — письмо от тебя с вложенным кольцом, — рассказываю я то, о чем не говорил никогда и никому. — В нем в красках расписывалось, как глупо с моей стороны было поверить в то, что ты рада расторгнуть помолвку, и совет внимательнее следить за своим окружением.

— Письмо? От меня? — охает Тиолла. — Но единственное, что я писала, — это то, что меня хотят насильно выдать замуж за Гардариана. Потому что я единственная, на кого отозвался его амулет, а еще… Из-за моей силы.