Пётр Сергеевич завернул мальчика в клетчатое одеяло, и Тимошка, надышавшись пряным хвойным воздухом июньского леса, незаметно для себя крепко уснул. К деревне подъезжали за полдень. Тимка вытянулся в струнку. Было радостно и одновременно тревожно: а ну, как что-то пойдёт не так, как задумано? Вдруг тётка заартачится и не захочет отдавать Тимофея Петру Сергеевичу? Да и как-то неловко было показываться перед деревенскими друзьями в барчуковом наряде.

Он вложил свою ладошку в руку доктора, и тот успокаивающе сжал горячие после сна Тимошкины пальцы. Так рука об руку и въехали они в большое село Соколовка.

Первая, кого они увидели, была бабка Мирониха с пустыми вёдрами на коромысле.

– Ахти мне! – заголосила старуха так, что от её крика шарахнулся в сторону собиравшийся прокукарекать петух. – Никак это Тимка Петров! А разряжен-то, ну чисто королевич! Гляньте, люди добрые! Мы думали, что он в лесу пропал, а он целёхонек! Да с барином!

Она критически осмотрела Петра Сергеевича, сбавила тон и подскочила к повозке:

– Слышь-ко, барин, ты Маньке мальчонку не отдавай. Заест она его поедом, как пить дать заест.

– Поехали! – Пётр Сергеевич тронул возницу, и тот послушно натянул вожжи.

– Тимка! Гляньте, люди добрые, Тимка Петров! Живой и невредимый! – раздавалось со всех сторон.

Хотя Тимошка предполагал, что именно так всё оно и будет, но всё-таки не выдержал и спрятался за широкую спину своего названного батюшки.

– Вон он, наш дом, – показал мальчик на просторную крепкую избу в два этажа, – его мой дед Илья построил. Мы там все вместе жили, пока родители и дед от холеры не померли.

Пётр Сергеевич согласно кивнул и привлёк Тимошку к себе:

– Есть такая беда в России. Целые деревни от этой болезни вымирают. Самое обидное, что причиной тому – заражённая вода. Стоит только начать кипятить воду, и болезнь отступает.

– А ты смог бы вылечить маму и папу? – заглянул Тимошка в лицо доктору.

– Не знаю, – честно признался тот, – но обязательно попробовал бы. Я уже два раза ездил на холерные эпидемии. Один раз в Ростов Великий, а потом – в далёкую Среднюю Азию.

Повозка плавно остановилась у калитки, и Тимошка легко взбежал на родное крыльцо. Дверь была подперта поленом.

– Наверное, все на огороде, – предположил мальчик, – ведь пора картошку сажать.

Раздвигая заросли калины и бузины, Тимофей повёл Петра Сергеевича за угол дома, где у Петровых был большой огород.

– Муха! – обрадовался мальчик, когда ему под ноги с мяуканьем бросилась пёстрая кошка. – Муха, Мушенька, как ты тут без меня?

– Это ещё матушкина кошка, – объяснил он доктору. – Можно я её с собой возьму?

Пётр Сергеевич улыбнулся:

– Возьми. Будем надеяться, что Сима нас с ней не выгонит.

– Не выгонит, дядя Петя, – горячо прошептал Тимошка и прижал к себе худенькое кошачье тельце. – Небось, голодная. Тётка-то её не очень жалует.

– Доброго здравьица, барин. Дачу снять изволите? Это мы завсегда, со всем нашим почтением, – пропел из-за угла ласковый женский голос.

Тимошка вздрогнул: прямо на него, улыбаясь во весь рот и наскоро поправляя сбившийся платок, шла тётка Маня. Она льстиво согнулась и отвесила Петру Сергеевичу приветственный поклон:

– С сынком, барин, желаете въехать? Сынок-то у вас какой хорошенький – копия папашенька.

Она перевела взгляд на Тимошку, осеклась и стала как-то неловко, боком сползать по стене дома.

– Чур меня, чур, – закрестилась тётка, – ты же в лесу сгинул…

Она осмотрела Тимку с ног до головы и даже дрожащей рукой подёргала его за нарядную курточку.

– Не сгинул, как видите, – вежливо сказал Пётр Сергеевич. – Мы с Тимофеем, собственно, приехали за тем, чтобы сообщить вам, что я усыновляю этого мальчика.

От звука его голоса на бабу словно ушат холодной воды вылили. Она резко вскочила, подбоченилась и вздёрнула голову:

– А ты, господин хороший, кто таков есть, чтобы мне указывать?! Мой племяш! Что хочу, то с ним и делаю! Он мне ещё за хлеб-соль не отработал. Я его всю зимушку кормила, поила, лучший кусок от своих детей отрывала, сама недоедала. Не бывать такому, чтоб мои дети в деревне в навозе копались, а Колькин Тимка в барчуках в городе жил. Хочешь – бери себе вместо Тимки моего Кирьку. Или, вон, Катьку забери, она девка справная. Готовить, стирать тебе будет.