На этом всё должно было закончиться, но наши жизни замотало в мясорубке политических разборок. Помолвку Виктории и Римуса расторгли из-за неверности жениха, на моего отца совершили покушение, мне пришлось озаботиться репутацией и забыть о женитьбе на Джослин, Итан погиб, что поставило род Вилдбэрн в сложное положение. И вот теперь на моём запястье брачная вязь, и я наблюдаю, как моя новоиспечённая жёнушка неторопливо избавляется от одежды. И раздражения во мне больше, чем возбуждения. Намного больше. Интересно, закон разрешает душить раздражающих жён? Сомневаюсь… Если только она сама разрешит. Но Виктория наверняка поиздевается. Сейчас избавится от одежды, ляжет, раздвинет ноги и поинтересуется, хватит ли мне десяти минут, а то ей ещё нужно выспаться и перед этим почитать конспекты. И ни один мускул на её ледяном лице не дрогнет. Стерва.

— А ты не будешь раздеваться? — девушка набросила на спинку кресла мундир и принялась расстёгивать пуговицы форменной рубашки.

— Ты меня разденешь, — пожал я плечами.

— Тогда всё затянется, а я правда устала, — ответила она, споро справляясь с пуговицами.

Полы рубашки раздвинулись, демонстрируя упругую грудь, скрытую лишь тонким шёлковым лифом. Белоснежным с нежно-розовым кружевом. Я ожидал увидеть что-то более практичное. Хотя… она же была обручена. Виктория и Римус являлись самой сладкой парочкой академии. Всегда вместе, с милыми улыбками на лицах, он носил её вещи, открывал перед ней двери, она трепетно смахивала пылинки с его мундира. От взгляда на них на языке сразу ощущалась противная сладость. Поэтому я предпочитал их не замечать. Но идеальная пара всё же распалась. Наверное, Римусу надоело удовлетворяться ледяными прелестями и потянуло на горячую демоницу. Впрочем, детали той истории известны только ему, Виктории и Мелиссе.

— Заснёшь, когда я буду доволен, — мне надоело наблюдать издалека, и я направился к девушке.

Мельком глянув на меня, она отвернулась, чтобы расположить на спинке кресла и рубашку. Делала вид, что ей всё равно, или это на самом деле так?

Бесило, просто до зубовного скрежета выводило из себя!

— Я очень голодный, — вкрадчиво сообщил Виктории, проведя пальцем по её плечу к шее. По фарфоровой коже побежали мурашки. — Интересно, почему? Вроде бы должен быть сытым после этой ночи, разве нет?

Мышцы её тела напряглись и тут же расслабились.

— Ты же мужчина. Наверное, это нормально, — хмыкнула она, взявшись за ремень брюк.

— Или между нами ничего не было, — сообщил я очевидное. — Хороший вышел спектакль, Виктория.

— Думай, что хочешь, — так же невозмутимо ответила она, справляясь с ширинкой, и нагнулась, стягивая с себя брюки и позволяя мне полюбоваться подтянутыми ягодицами в шёлково-кружевном обрамлении.

Раздражение всё же чуть развеялось, уступив место другим ощущениям. Я не врал, у меня давно не было женщины, и вчерашняя ночь не стала исключением. Так что пусть не рассчитывает, быстро не получится. Я намерен дать волю давним желаниям и насладиться ею сполна. Но сначала накажу.

Брюки отправились к другим вещам, Виктория стянула носки, мило собрала их и сунула в сумку, после чего развернулась ко мне.

— Бельё снимать сейчас или позже? — будничным тоном осведомилась она.

Она правда такая замороженная или притворяется?

— Сейчас, — ухмыльнулся я, внимательно приглядываясь к её лицу.

Виктория пожала плечами, споро расстегнула лиф, следом так же быстро справилась с низом. Аккуратно свернула бельё и тоже убрала в сумку.

— Мне принять душ? — и снова спокойно посмотрела в мои глаза.

Возбуждение вновь сменилось раздражением. Сейчас я не был уверен в том, что не сорвусь.

— Нет, теперь займись мной, жёнушка. Мне должно понравиться.

И вот, наконец, синие глаза на миг обожгло злостью. Неплохое начало.

Глава 7

/Виктория/

— У тебя есть предпочтения, Виктория? — поинтересовался Шейн, наблюдая, как я расстёгиваю пуговицы его мундира.

Что за вопрос…

С трудом подавив желание поморщиться, я продолжила разоблачение… мужа. Настоящего. Он намерен продолжить брак. Если честно, я думала, он провоцирует меня, издевается, не будет на самом деле приставать и уж тем более доводить до конца, но вот на мне уже нет одежды, а он на пути к этому. И смотрит так… то ли хочет убить, то ли… Ох… Взгляд невольно скользнул к кровати. Что же решить? Если он намерен отказаться от развода, то всё в порядке, нам придётся спать вместе, чтобы зачать детей, да и мне пора бы пройти инициацию. Но чего хочу я? Хорошо бы переждать недельку, может, к тому моменту он бы был готов к конструктивному диалогу или хотя бы рассматривал моё тело более благосклонно. А то ощущение, что примеривается, куда бы укусить побольнее.

— Виктория? — вновь напомнил о себе Шейн.

— Не люблю грубость, — ответила я, принимаясь за пуговицы рубашки.

— Тогда ты ошиблась с мужем, — усмехнулся он, мазнув пальцем по моей скуле, и вдруг резко помрачнел.

Я так и не поняла его реакции, да и не захотела расспрашивать, а он не стал объяснять. Лишь продолжил наблюдать за мной, но как-то совсем недобро. Только какой бы сумбур ни творился в моей голове, а руки действовали уверенно, привыкли плести страницы астральной книги. Так что я справилась и с рубашкой. Шейн отвёл руки, предлагая мне снять её вместе с мундиром, но когда я попыталась его обойти, развернулся ко мне лицом. И так несколько раз, не разрешая мне зайти ему за спину.

— Лучше спереди, — подсказал он.

На миг я удивилась, а потом, когда подалась к нему, чтобы снять одежду, поняла, в чём дело. Груди натолкнулись на его грудь. И мне пришлось очень постараться, чтобы не показать своё замешательство. Но в голове зашумело. Вспомнилось, как вчера Шейн вжимал меня своим телом в диван, пока беспрестанно атаковал губы поцелуями, и стало совершенно жарко. Рубашка с мундиром упали на пол, и это заставило немного собраться.

— Помнётся, я повешу…

— Забудь, — хмыкнул он. — Теперь брюки.