Никакого безумия, никакой паранойи. Банальное желание самому проследить и удостовериться, что за домом Васисуалия слежку не установили. Недооценка противника, она частенько к печальным последствиям приводит.

— Умеешь ты жути нагнать, — ворчал Геолог, когда мы всё же встретились с ним лично, у упомянутого телефона-автомата.

Вообще-то их там в теории имелось аж четыре в ряд, но лишь у одного имелась ещё не сорванная трубка. Вандалы, млин! Вот специально спрашивал у знакомых, на кой бес непонятные придурки не просто потрошат монетоприёмники, но ещё и трубки обрувают… Нет ответа. Вообще нет, причём даже приблизительных догадок. Разве что очередной тупой городской миф вроде того, что в «золотых» надписях на пачках некоторых импортных сигарет используется настоящее золото. Более того, что стоит принести скупщикам не то тысячу, не то пятьсот таких вот экземпляров «золотой руды», они непременно дадут сколько-то там не то рублей, не то баксов. Но подобная байка пользовалась спросом лишь среди детей, некоторых подростков и откровенно тупоумной молодёжи, которую, как я понимаю, и из ПТУ бы отчислили за недостаточную развитость ума… будь у них выбор и возможность.

— Я жуть не нагоняю, а всего лишь принимаю меры предосторожности. На месте Степа я бы непременно выставил «ноги» за твоей квартирой, а уж от тебя протянулись бы ниточки ко всем твои связям. А нам это надо?

— Мои связи, мои связи… Все и так знают, с кем я общаюсь. Просто расспросят кого и всё, никому не нужны станут все твои осторожности.

— Степу не должно стать известно, что нас всего трое. Пока трое… Иногда стоит блефовать, уверяя соперника в том, что ты куда сильнее, чем есть на самом деле. А у нас карты для блефа ой какие сильные. Мы уже показали, что может случиться с теми, кто отнёсся к одному из нас по хамски и тем более попытался угрожать. Намёки на смерть Лесника и его банды, на возможные «случайные» взрывы или нападения на спокойно спящих за стальными дверями… Если это понадобится, конечно. Степ не производит впечатления глупца, наверняка поймёт. Да и вообще, пришла пора ему позвонить.

— Постой, Сев! Ты сейчас серьёзно про «пока трое»?

Тут я лишь пожал плечами. Дескать, какие вообще тут могут быть вопросы. Однако понимая, что таки да могут, добавил к жесту ещё и слова.

— А что ты думал? Войдя в реку, даже выйдя обратно на берег, становишься немного, но иным. Или ты становишься умеющим отвечать на угрозы или… тебя будут использовать, причём в самой похабной форме. Ты уже ответил. Хорошо ответил, превратив тех, кто пытался угрожать групповым изнасилованием твоей матери и сестёр, в кучки прописавшейся в морге дохлятины. Вот скажи как на духу, если нечто подобно повторится, неужто встанешь на колени и попросишь убивать не слишком больно или трахать родных хотя бы в презервативе?

— Да иди ты!

— Во-от! Не станешь. А многие, да подавляющее большинство, будут только стонать, рыдать и пытаться жалобно пищать в сторону ментуры. Дескать, помогите-убивают-насилуют! Только забывают, что у нас вот уж мно-ого времени эти самые носители погон не в последнюю очередь этим самым и занимались, пусть и не совсем уж открыто. А сейчас… Впрочем, об этом потом, когда сам немного понимать начнёшь. Пока же — звони Степу. Номер то не забыл?

— Вот он, в записной книжке, — обиженно фыркнул Геолог. — Уже набираю.

Набирает, ага. Что до обиженного голоса — это ничего, это не страшно. Переживёт и поймёт — это жизнь вокруг такая, которая ни разу не курорт. Да и раньше курортом не была, просто тогда роль охамевшего от вседозволенности хозяина занимал «красный голем», ну а теперь образовался своего рода вакуум, который будут стремиться заполнить самые разные игроки. Разные и различного калибра. Большой передел — вот что сейчас набирает обороты. И набирать будет не один год, после чего однозначно войдёт в активную и очень острую фазу. Затем… А вот затем образуется нечто новое, суть которого пока уловить не удаётся… и вспомнить/понять тоже. Но я буду стараться, буду вновь и вновь таранить ту самую преграду. Даже мельчайшие обрывки оттуда уже кое-что важное дали и ещё дадут. Никаких сомнений, ни малейших колебаний.

Ага, Степа к телефону позвали, он трубочку взял и даже первые слова произнёс, вполне мной слышимые. А это значит, что пора и мне с ним словом перемолвиться, благо Вася ни разу не возражает и более того, всячески приветствует. Никак не избавится от остатков робости в подобного рода ситуациях, несмотря на случившееся несколько дней тому назад осознание. То самое, помогающее встроить в себя простую истину — все эти много из себя изображающие без особых проблем помирают, если не робеть перед ними и должным образом проработать планы ликвидации. Ну и про меры предосторожности относительно себя родимого не забывать. Научится… или научим.

— Извинения за прерывание начавшегося разговора, Степ, — произношу я и тут же представляюсь. — Это Всеволод, мы с той в «Якоре» разговаривали, результативно и насыщенно. Помнишь меня?

— Не забыл, — звучит в ответ спокойный, без тени раздражения или злобы голос. — Значит, всё же это ты сожрал Лесника, а не он тебя.

— Я разных там лесников не ем и вообще к каннибализму не склонен. Как говорится, sapiente sat, а потому мы ж друг друга понимаем, не так ли?

— Нашёлся тут древний римлянин…

— Я не древний и вообще juventus potentia est, хотя и про scientia забывать однозначно не стоит.

— И знание, и молодость, всё в одно смешал. Ладно, тогда не римлянин, а Итальянец. Вот! Так тебя и буду называть.

Уколоть хочет? Это он зря, у меня и чувство юмора присутствует, и никакого оскорбления, даже тени оного, я сейчас не ощущаю. Где-то даже наоборот.

— Уж по любому лучше какого-то там Лесника. Отдаю должное чувству стиля, Степ. Но ты ведь не для того моему другу позвонил, чтоб иметь сомнительно удовольствие перемолвиться несколькими словами с моей циничной персоной, не так ли?