Пробравшись через первую линию кустов, мы двинулись вдоль цветочных клумб и деревьев и через несколько минут, показавшихся очень долгими, сели в «Гео».

–  Куда мы едем?
–  спросила Адель с заднего сиденья, куда Эймс посадил ее рядом с собой, обняв за плечо.

–  Я как раз думаю об этом, - ответил я.

Я не мог отвезти ее к Фло. Хэндфорд знал, где живет Фло, он звонил туда в поисках Берил. Ее нельзя было отвезти в «Техас» и уж никак - ко мне домой.

–  Он должен был забрать меня, - сказала Адель, когда я, стараясь не превышать скорости, проезжал мимо Музея океанологии.
–  А еще лучше было бы, если бы он оставил меня у этого говнюка Тилли. Тилли не такой уж плохой. Не такой, как мистер Пираннес. Я никогда не встречала таких людей, как он.

Я поставил машину на стоянку на Трэйл, чуть севернее кафе «Деннис». Мне нужно было позвонить по телефону и рассмотреть голубой «Бьюик-98», который следовал за мной от стоянки на пляже.

Адель сидела напротив Эймса в кабинке «Денниса». Свой сверток Эймс оставил в машине. Адель заказала фирменный чизбургер, чили и клубничный коктейль. Она уже не дрожала, но взгляд был по-прежнему отсутствующий. Мы ждали заказа.

В «Деннисе» было полно народу, официантки суетились. Я заказал рыбный суп, Эймс хотел только горячего кофе.

Усадив Адель, мы с Эймсом на минутку отошли. Я сказал ему, что за нами следят. Он ответил, что заметил это.

Кабинку мы выбрали удачно: из окна была видна стоянка и «Бьюик». Двигатель не работал, но никто не выходил. Эймс кивнул мне, давая понять, что присмотрит за машиной. Стекла ее были затемнены.

Я позвонил и отправился объяснить Адели, что мы собираемся делать. Рыбный суп уже ждал меня, рядом стояла корзинка крекеров. Адель ела чили вместе с бургером, запивая коктейлем. Большого удовольствия от еды она явно не получала.

–  Какую машину водит твой отец?
–  спросил я, кроша крекеры в суп.

–  Дуайт водит тягач, - ответила она.
–  Легковой машины у него нет.

–  Дуайт?
–  переспросил я.

–  Я всегда называла его Дуайт, - сказала она с полным ртом.
–  Поскольку я была... до того, как он от нас ушел, когда я была маленькая, и сейчас.

Я решил оставить эту тему и спросил:

–  А какая машина у Пираннеса?

Она перестала жевать и посмотрела в окно на стоянку. Она и впрямь была сообразительная девочка.

–  Большая, черная, - сказала она.
–  Кажется, «Линкольн» или что-то похожее.

–  А у Тилли?

Она положила свой бургер. На губе у нее был кетчуп.

–  А что такое?
–  спросила она.

–  Меры предосторожности, - ответил я.
–  Если кто-нибудь из них собирается появиться, я хотел бы знать об этом как можно раньше.

–  А вы знаете Тилли?

–  Я говорил с ним вчера вечером.

Адель кивнула, опять откусила от бургера и посмотрела на Эймса, который показал на свою верхнюю губу, а потом на ее. Девочка поняла и вытерла рот салфеткой.

–  У Тилли голубая японская машина с черным брезентовым верхом. С виду он как откидной, но на самом деле нет. Уже не новая, он купил ее с рук. Но выглядит хорошо, он ее часто моет. Тилли не из богатых дельцов.

–  Он ладит с твоим отцом?
–  спросил я, приступая к своей похлебке.

–  Думаю, да, - сказала она.
–  Знаете что? Мне сейчас не очень хочется говорить и думать.

Я понимающе кивнул и сказал:

–  Тогда ты можешь слушать. Я только что звонил Салли Поровски.

Адель положила руки на стол и стала похожа на загнанную в угол кошку. Было видно, что ей очень хочется вскочить и убежать, но она прекрасно понимала, что сейчас это невозможно.

–  Я сообщил ей, что нашел тебя, - сказал я.
–  Она знает о твоем отце, о Пираннесе. Я не стал говорить ей о Спилце, чтобы не усложнять ей жизнь. Если ты захочешь, можешь рассказать.

–  Моя мать умерла?
–  спросила она, явно что-то обдумывая.

–  Да, - сказал я.

–  Тогда мне не надо убегать. Я могу жить с отцом.

–  Адель, - сказал я.
–  Твой отец - гнусный растлитель малолетних. Он посягал на тебя. Он избил меня. Он продал тебя сутенеру и, возможно, убил твою мать.

–  Что значит «посягал»?
–  сказала она.
–  Вы хотите сказать - он поимел меня?

–  Это так?

Она посмотрела на меня и на Эймса как хитрая кошка.

–  Да что вы!
–  Она покачала головой.
–  Он очень хорошо ко мне относится.

–  Он продал тебя, - повторил я.

К нам подошла официантка и спросила: