Шрифт:
– Позвольте парламентеру подняться на борт, - сказал я, вспоминая «Бунт на „Каине“ и пытаясь вложить в свою просьбу побольше иронии.
Пираннес посмотрел на меня как на сумасшедшего.
– Мэнни, - спокойно позвал он, обращаясь к двери, через которую, несомненно, вышел сам.
Из двери появился человек в белом хлопчатобумажном костюме. Он был высокий, загорелый и неулыбающийся, с темными волосами и гладко бритым лицом латиноамериканца. Мэнни встал перед дверью, заложив руки за спину. Я подумал о том, что могло быть у него в руках.
– Я вас, кажется, знаю, - сказал Пираннес, проводя языком по нижней губе и стараясь припомнить.
– ИМКА, - сказал я.
– Я занимаюсь там на тренажерах почти каждое утро. Вы с Мэнни иногда заходите. Мы несколько раз здоровались.
Пираннес улыбнулся, проблема была решена. Он оглянулся на Мэнни, тот посмотрел на меня и промолчал.
– Я вспомнил, - сказал Пираннес.
У него был мягкий голос, почти безукоризненная речь. Если у него и была вставная челюсть, то идеальная.
– Я могу перебраться к вам?
– спросил я снова.
– Зачем?
– Нужно поговорить, - ответил я.
– О чем? И кто вы?
– Он любезно улыбался.
– Об Адели Три, - сказал я.
Его улыбка исчезла.
– О Дуайте Хэндфорде, - продолжил я.
Мэнни сделал шаг в мою сторону.
– О Тони Спилце.
Мэнни сделал еще один шаг.
– О Тилли-сутенере.
Мэнни вспрыгнул на пирс. В его больших темных мозолистых руках ничего не было. Он ощупал меня, провел рукой по промежности и засунул палец в ботинки. Потом повернулся и покачал головой, показывая Пираннесу, что я не вооружен.
– Как вас зовут?
– Лью Фонеска.
– Чем вы занимаетесь?
– Меня наняла Берил Три, чтобы найти ее дочь.
– Эта женщина мертва, - сухо произнес Пираннес.
– Но я продолжаю работать для нее.
– Вы знаете, кто я такой. Вы знаете о Тони Спилце - и приходите сюда просто так? Вы сумасшедший, Фонеска? Или самоубийца?
– Наверное, и то и другое, - ответил я.
– Если Мэнни пропустит парламентера, тот взойдет на борт.
– Хорошо. Давайте поиграем несколько минут. Вы обедали?
– Нет.
Мэнни отступил в сторону, шагнув на палубу, я очутился рядом с Пираннесом.
– Хотите что-нибудь? У меня сегодня креветки и французский багет.
– Воды, - сказал я.
Пираннес подошел к столу, я сел. Мэнни, стоя на пирсе, смотрел на меня сверху вниз, сложив руки на груди. Пираннес достал из кармана маленький сотовый телефон, набрал номер, посмотрел на меня и сказал:
– Пообедаем сегодня чуть позже. Приезжай через час - нет, лучше через полтора. Если нам придется ненадолго выйти в море, я скажу, чтобы Мэнни оставил на пирсе кресло. Надень свою шляпу с большими полями, возьми очки и зонтик от солнца, книжку... У нас креветки, куриный салат с эстрагоном и шербет, малиновый или лимонный.
Он нажал кнопку отбоя и убрал телефон. Затем сел напротив меня и налил нам по стакану минеральной воды.
– Итак, - сказал он.
– Что вам угодно?
– Адель у меня, - сказал я.
Пираннес не моргнул. Он снова достал телефон и нажал одну кнопку. Немного послушав, дал отбой и посмотрел на меня.
– Кто подходит к телефону у меня дома?
– спросил он, беря свой стакан с водой.
– Вероятно, полиция.
– Что происходит, Льюис?
– Я не хочу играть в игры, Джон.
Он наклонился ко мне и прошептал:
– Льюис, ты не похож на человека, который может мне угрожать.
– Я немножко сумасшедший, - объяснил я.
– Ты помнишь, о чем ты только что спрашивал? Мой врач говорит, что у меня суицидальные наклонности. А сумасшедший с такими наклонностями может быть серьезно опасен, как бы он ни выглядел.
– Правда, - согласился он, поднимая свой стакан и глядя через него на солнце.
Мы посмотрели, как свет играет в пузырьках воды, и я сказал:
– Ты оставишь Адель в покое и не будешь упоминать ее имя в связи с тем, что произошло у тебя в квартире.
– Что произошло у меня в квартире, - повторил он.
– О чем ты говоришь, Фонеска? Что там делает полиция? Нет, подожди. Она хотела покончить с собой?
– Нет, - сказал я.
– Тогда что?
– Спилц.
– Что - Спилц?
– Спилц покойник. Это тебя удивляет?
Пираннес откинулся назад.
– Нет, - сказал он.
– У Тони Спилца были враги, но...
– И ты не знал, что он убит у тебя в квартире?