Отложив колотушку в сторону, он вытащил из ножен слегка искривленный клинок полуторафутовой длины и несколько раз взмахнул им в воздухе. Не меч, конечно, но для начала сойдет. Было приятно ощущать в руках оружие, хотя и такое примитивное, грязное, с пятнами ржавчины на клинке.

Джефайа притащил миску с водой, над которой поднимался пар; на скуле его темнел свежий синяк.

– Кто это тебя?

– Повар, хозяин... Не хотел давать воды... Ну, я его тоже приложил! Мы, финареоты, упорный народ... Национальная черта, знаешь ли!

Одобрительно кивнув, Блейд приступил к бритью. Еще вчера он заметил, что все попадавшиеся навстречу кантийцы были гладко выбриты, тогда как варвары из вспомогательных войск носили бороды. Ясно, что в этом мире гладкий подбородок - признак цивилизованного человека, так что бритвой пренебрегать не стоило.

Ухо, Шрам и Борода пробудились только к самому завтраку, когда Джеф и его хозяин покончили с туалетом и над лагерем гасильщиков поплыл мерный звон бронзового била. Зевая, они выбрались из постелей и начали потягиваться, разминая мышцы.

Блейд велел построиться. Ухо и Джеф тут же образовали некое подобие шеренги, и Шрам, поколебавшись, присоединился к ним; Борода словно не слышал. Он был занят важным делом - пытался почесать под лопаткой. Блейд подступил к хасту и некоторое время обозревал его плоскую желтую физиономию.

– Я велел построиться, парень, - наконец ласково произнес он.
– Ты что же, не слышал?

– Га?

– Построиться. Стань вот сюда, за Шрамом.

– Хо! Моя не понимай! _

– Твоя все понимай, - Блейд припомнил, как децин Марл Рилат велел этой образине вытащить клинок из столба. Тогда хаст повиновался быстро и без пререканий.
– Твоя все понимай, - повторил он.
– Твоя хочет получить в зубы?

За время трехдневного путешествия он почти не сталкивался с нелюдимым хастом и понимал, что сейчас его испытывают на крепость. Три воина за его спиной затаили дыхание.

– Моя - получить - в зубы?
– медленно произнес Борода, наливаясь кровью.
– Моя засунет твою в глотку Гирларла! Хо!

Это "Хо!" он произнес уже на полу, держась за челюсть. Хаст вскочил, но оказался сбитым с ног новым ударом, теперь он ворочался у своего топчана, выплевывая кровь и выбитые зубы. Блейд, запустив пятерню в его сальные лохмы, поставил Бороду вертикально и подтолкнул к шеренге. Тот, ошеломленный, больше не сопротивлялся.

– Запомните, парни, - странник уставился на своих подчиненных холодным взглядом, - я, Ич Блодам, ваш десятник.
– Он отметил легкую тень ухмылки, скользнувшую по лицам Шрама и Уха, и строго повторил.
– Я - ваш десятник, и мои приказы надо выполнять быстро и радостно. Кто проявит мало радости, познакомится вот с этим, - Блейд продемонстрировал обществу свой огромный кулак.
– А сейчас - марш за мной на кухню!

К столам, находившимся на задворках лагеря, они прибыли без происшествий. Ухо указал место их десятка, и Блейд отправил его с Джефайей за довольствием. Кормили здесь как на убой - он заметил огромные куски мяса в мисках соседей, - но вина было немного, по кувшину на пятерых. Вероятно, кантийские военачальники полагали, что палач должен быть сыт, но не пьян.

Ухо и Джеф вернулись. Один нес кувшин и полкаравая хлеба, другой тащил огромную глиняную миску, при виде которой Шрам и Борода недовольно сморщились. Блейд тоже приподнял брови - похоже, сегодня на завтрак им полагались кости. Протянув руку, он отобрал у Джефа кувшин и заглянул внутрь - сосуд был полон едва ли до середины.

Выпрямившись, странник оглядел столы. Тут сидело больше тысячи человек из тридцати различных племен; все - ражие крепкие парии с туповатыми лицами, но широкими плечами. Типичные гориллы! Приглядывал за этим обезьянником один сержант из кантийцев, не Рилат - другой, незнакомый. Впрочем, он ни во что не вмешивался, хотя то тут, то там вспыхивали свары, в основном - из-за лишнего глотка вина.

– За мной!
– кивнув Джефу и Уху, странник зашагал к кострам, на которых в огромных котлах варилось мясо. Тут суетились три десятка поваров, а с края выстроилась очередь к бочке, у которой орудовал черпаком рослый костлявый детина, его длинные светлые волосы были заплетены в длинную косу.

– Который?
– спросил Блейд, поворотившись к Джефу.

– Тот, у бочки... Он здесь главный! Запомнил, рыбья требуха! И воды он не давал, хозяин!

Расталкивая головорезов с кувшинами, странник направился к бочке, где костлявый виночерпий как раз отмерял порцию молодому темнокожему парню в рваной тунике, но с массивной серебряной цепью на шее. Отшвырнув его в сторону, Блейд рявкнул:

– Ты старший в этой харчевне?

Костлявый опустил черпак.

– Ну, я.

– Тогда запомни меня, парень, и моих людей, - Блейд ткнул себя в грудь, не обращая внимания на гогот в толпе - Десятник Ич Блодам! Десятник, а не хлям! Запомни хорошенько!

Столпившиеся вокруг солдаты надрывались от смеха, и Блейд никак не мог понять, чем вызвано такое веселье. Он посмотрел на Ухо - тот скривился, будто от зубной боли.

– Я тебя запомню, Ич Блодам, - тоже ухмыляясь, произнес виночерпий.
– В следующий раз ты не получишь даже костей. Блодамов тут не любят.