— Может быть, если ты пойдешь со мной и расскажешь полиции, что произошло здесь неделю назад, они мне поверят. Вообще-то, как тебя зовут? Я могу просто написать заявление о той ночи, и они приедут сюда. Тебе даже не придется выходить из дома. Обещаю. — К концу фразы я убедительно умоляю.

Это самый большой блеф, который я когда-либо совершала. Я не могу пойти в полицию. Я не могу вмешивать их в свою жизнь, когда хочу оформить опекунство над Миной. Но… он этого не знает. Поэтому я держу лицо прямым, а ложь — убедительной.

В его неразборчивой маске лица появляется небольшая трещина, и он вздыхает.

— Нам стоит поговорить об этом в доме.

Играя на своем нежелании, я не двигаюсь с места.

Когда он добавляет:

— На всякий случай, если этот парень последовал за тобой сюда, — я все равно не сдвигаюсь с места.

Я хочу, чтобы ему пришлось потрудиться ради этого. Тогда, когда он в конце концов предложит мне переехать, он будет думать, что все это его идея — с того момента, как ему пришлось убеждать меня войти в его дом, и до того момента, когда ему придется убеждать меня остаться.

В ответ на мое молчание на его лице исчезает настороженность, и он выглядит более человечным.

— Я не кусаюсь.

Я вздыхаю и добавляю:

— Хорошо. Но я все равно думаю, что нам стоит обратиться в полицию.

— Давай сначала все обсудим и посмотрим, какие у нас есть варианты.

— Хорошо, — соглашаюсь я, вздыхая, как будто я делаю ему одолжение.

Я поднимаюсь по ступенькам и переступаю порог его парадной двери, но он останавливает меня мягким прикосновением руки к моему плечу. От этого прикосновения у меня по позвоночнику пробегает дрожь, и я не могу не задаться вопросом…

Когда в последний раз ко мне прикасался мужчина, к которому я испытывала влечение?

Никогда.

Ну, не с тех пор, как он прикасался ко мне в последний раз, но это вряд ли считается. Он сделал это, чтобы доказать свою правоту. Чтобы доказать, что меня привлекает он, а не Джон. И, к сожалению, он слишком хорошо доказал свою правоту, и теперь я с болью осознаю это каждый раз, когда оказываюсь рядом с ним, поскольку при одном только его виде я беспомощно превращаюсь в путаницу спутанных гормонов.

С тех пор как началась моя золотоискательская кампания, я лишь однажды попыталась найти мужчину, который хотя бы отдаленно меня привлекал. Когда-то давно я пыталась подцепить Ашера, который был мне более чем симпатичен. Я увидела его в баре за пределами кампуса вместе с Эйми и Люси и решила, что он — настоящий джекпот. Он молод, красив и более правдоподобен, чем я с кем-то вроде Джона.

А еще у него больше влияния в этом городе, чем у всех, кого я когда-либо встречала. Социальная служба ни за что не отказала бы Ашеру Блэку в просьбе об опеке.

Но Ашер отшил меня почти сразу, как только я к нему обратилась. Он обращался со мной так, будто со мной что-то не так, и, возможно, так оно и есть. Но не из-за того, что я копаю золото. Я не стыжусь и никогда не буду стыдиться того, что исчерпала все возможные варианты, чтобы вернуть Мину.

Мне стыдно за то, что я позволила своему гневу, ревности и разочарованию взять верх над собой. И как плохо я относилась к Люси, Эйми и многим другим, кто встречался на моем пути.

И на долю секунды я потакаю своему влечению к соседу Джона. Я позволяю себе задуматься, что было бы, если бы мы были нормальными, и меня пригласили бы в его дом при нормальных обстоятельствах.

Захотел бы он меня?

Прижал бы меня к стене и поцеловал?

Повел бы меня наверх и осыпал бы мое тело похвалами, как Джон делал это с моим двойником?

— Подожди, — говорит он, бросая на меня странный взгляд, когда замечает мое выражение лица, и, к счастью, отгоняя отвлекающие мысли.

Я наблюдаю, как он подходит к стене напротив нас и нажимает несколько кнопок на том, что, вероятно, является его системой сигнализации.

— Хорошо. Все чисто.

Я делаю несколько шагов вперед, и как только я это делаю, дверь за мной автоматически закрывается с громким стуком. Я слышу несколько странных звуков, один из которых похож на звук гидравлики, и только после этого оборачиваюсь.

Я наблюдаю, как стальная пластина, выкрашенная под темную деревянную дверь, скользит по внешней двери, образуя второй защитный слой. Через несколько секунд после этого раздаются три громких щелчка, похожих на поворот нескольких замков.

Вот это да!

Зайдя в его дом, я поняла, что этот человек, скорее всего, связан с мафией. Но эта система безопасности? Зачем она нужна?

Это безумие.

Во что я ввязалась?

Гнев никогда не вспыхивает