без причины, но она редко

бывает уважительной.

Бенджамин Франклин

НИКОЛАЙО АНДРЕТТИ

Не. Блядь. Вероятно.

Кто-то следит за Рыжей младшей, и тот факт, что ей удалось его поймать, говорит мне, что это очередной бездарный халтурщик, пробующий свои силы в деле о пяти миллионах долларов.

И вряд ли они стали бы следить за ней, если бы не видели ее со мной в ночь перестрелки. А это значит, что Джекс, парень, который стрелял в нас той ночью, врал мне, когда говорил, что у него нет напарника.

Я вообще-то впечатлен.

Я не думал, что он способен на такое. Когда я допрашивал его той ночью, он болтал как маленький мальчик. К тому времени, когда я закончил допрос, у меня был номер его социального страхования, имя женщины, разбившей ему сердце, и обещание назвать всех его будущих отпрысков в мою честь.

От последнего предложения я с радостью отказался.

Но он продолжал.

П-первый мальчик будет Николайо.

Следующий будет Николас.

С-следующий будет Нико.

Следующий за ним будет Николаус.

А п-после него — Никлаус.

А если это будет д-девочка, я могу назвать Никки.

Или, м-может быть, даже Никита.

Николь тоже к-красивая…

Я ушел из подвала, где был и все еще держу его на руках, после того как он сказал "Николайо", но я смотрел, как он часами повторяет на видеозаписи, заикаясь, сотни вариантов моего имени, пока, наконец, не заснул на твердом полу.

Он все еще внизу, и если я пройду мимо открытой лестницы в подвал, Рыжая младшая наверняка услышит, как он плачет, потому что он так и делает. Он чертовски часто плачет. До такой степени, что я начинаю задумываться, нет ли у него каких-то проблем с развитием, о которых я должен быть внимателен.

Поэтому я обхожу это место стороной и веду ее на кухню.

Я предлагаю ей бутылку воды из холодильника, и мы оба занимаем места на барных стульях в конце кухонного острова.

— Меня зовут Минка, — наконец, говорит она.

Я киваю головой в знак признательности.

Имя ей подходит. Оно сильное, но женственное и уникальное. Я точно никогда не встречал никого, похожего на нее. В один момент она — разъяренный огненный шар, а в другой — эта женщина передо мной — не совсем кроткая, но и не совсем бесстрашная.

И я не знаю, как она может быть и тем, и другим.

В моей жизни все обычно черно-белое.

У меня есть четкие приоритеты, и, по большей части, я могу прожить свою жизнь эффективно, принимая решения легко и без лишней шумихи. Возьмем, к примеру, жизнь дяди Луки. Я любил его. Искренне любил. Но Реньери я любил больше, поэтому выбор между жизнью дяди Луки и Реньери был прост.

Его было легко сделать.

И если это решение не заставило меня смириться с жизнью, вести себя по-другому и не по характеру, как это делал бы сложный человек, то я не знаю, что заставит.

Сейчас, находясь так близко к этой женщине, я почти подавляю себя. Она ведет себя так по-разному каждый раз, когда я ее вижу, что я не могу не удивляться, как она может быть такой динамичной. Как она может быть такой сложной?

Я отбрасываю эту мысль, как только она приходит мне в голову, потому что, если я буду ее рассматривать, это может усложнить мою работу по убийству людей.

Я убиваю тех, кто убивает.

Все просто.

Черное и белое.

Никакой сложности.

Никаких слоев.

Все просто, и мне это нравится.

— Ник, — говорю я после долгого молчания, называя имя, которое я даю всем в наше время.

— Ник, — повторяет она, играя с моим именем во рту, и я не могу не задаться вопросом, как бы оно звучало из ее уст в разгар оргазма.

Я поправляю детский пушок, который вздымается при этой мысли, и принимаю к сведению, что мне нужно перепихнуться. Я еще не забыл, как чертовски возбудился, когда застал ее выходящей из дома Джона, и она чуть не упала со ступенек. На ней были джинсы, демонстрирующие ее длинные ноги и идеальную задницу, а рубашка задралась, когда она споткнулась, обнажив чертовски много кожи.

Может, она и вправду такая горячая, а может, мне действительно очень-очень нужно переспать. В конце концов, прошло уже довольно много времени, ведь не так уж много возможностей сделать это, когда ты на мушке и ты весь день сидишь дома.

Я даже не выхожу за продуктами. Я либо поручаю их одному из охранников, либо сам доставляю их, меняя службы случайным образом и используя свое вымышленное имя Ник Эндрюс в целях безопасности.

— Как насчет того, чтобы нанять для тебя охранников? — говорю я, переходя сразу к делу