– Летаешь ты так себе, – восхищенно сказала Мита, – но сочинитель замечательный.

– Спасибо. Я уже кое-что напечатал, правда, только во второразрядных журналах. А летал бы я куда лучше, будь у меня пропеллер: на хлопанье крыльями уходит слишком много энергии, а подъемная сила у них никудышная. Кстати, давайте-ка хлопать отсюда, пока больше ничего не случилось. У меня назначено свидание с одной орнитоптершей, я давно подумываю о семейном гнездышке.

Всю тряскую дорогу они провели в молчании. Возвращаться никому не хотелось, но другого выхода не было. Орнитоптер, отдохнувший и подкормившийся, развил неплохую скорость. Скоро над горизонтом поднялся Железный город, и они начали снижаться среди башен, которые, наоборот, возвышались к нему. Когда они неуверенно ступили на землю, навстречу вышли адмирал и Вербер.

– Давно бы пора вам вернуться, – радушно приветствовал их адмирал. – Пишите подробные рапорты – они должны быть у меня на столе не позже чем в семь ноль-ноль. А потом мне понадобится доброволец. – Он сердито заворчал, увидев, что все дружно отступили назад, пока не уперлись спинами в стену.

– Трусы! А ведь вы даже еще не знаете, о чем идет речь.

– Ни о чем хорошем, иначе вам это и в голову бы не пришло, – сказал Ки, выразив общее мнение.

– Вам бы все острить. Мне нужен доброволец, который вызовется пробраться во вражескую крепость и отыскать там космолет чинджеров. Потом проникнуть в него и добраться до субэфирного передатчика, чтобы послать нашему военно-космического флоту просьбу о помощи.

– И это все? – спросила Мита, излив в этих словах весь свой сарказм.

– Да, все. И лучше подумайте, как сделать это побыстрее.

Вчера мы с Вербером съели последнюю мясодыню. Так что либо приготовьтесь умереть от голода, либо отправляйтесь. Мои исследования закончены, оставаться здесь мне больше незачем. Честно говоря, я соскучился по роскоши и комфорту армейской жизни.

– Офицерской жизни, – проворчал Ки.

– Ну, разумеется! Так вот, у кого есть предложения?

Наступившую тишину нарушил голос, которого они уже давно не слышали:

– Я знаю, как это сделать.

Это был капитан Блай. Весь трясущийся, с налитыми кровью глазами, но трезвый и не под кайфом.

– С чего это вы вдруг решили предложить свою помощь? – спросил Практис с большим подозрением.

– С того, что у меня кончилось зелье. Мне нужно добыть еще.

– Вот теперь верю. И какой у вас план?

– Очень простой. Перебить всех до единого. Всех этих железных изменников, всех чинджеров. Ба-бах – и все.

– Да, действительно, очень простой, – насмешливо произнес Практис. – Ничего проще и глупее я еще не слыхал.

– Смейтесь, смейтесь! Надо мной уже много лет смеются. А то и хохочут. Презирают, отвергают, выливают мне на голову ночные горшки. Ах, если бы тогда в постели не было хотя бы той собаки…

– Капитан, в чем же состоит ваш план?

Голос Миты прорвался сквозь пелену слезливой жалости к самому себе, капитан заморгал глазами и огляделся.

– План? Какой план? Ах да. Перебить их всех в горной крепости. Сбросить на них нейтронную бомбу. Как известно каждому, она убивает любые формы жизни, но не приносит вреда имуществу. А потом мы просто являемся туда и захватываем их космолет.

– Сама простота, – сказал Практис и указал пальцем на свой рот. – Надеюсь, вы видите, что у меня на губах застыла презрительная гримаса. Какого хрена, ведь у нас нет никакой нейтронной бомбы!

– Нет. Но прежде чем стать капитаном мусоровоза, я был физиком-ядерщиком. Конечно, до той истории с собакой. А в двигателе нашего мусоровоза вполне достаточно нейтрония.

– Он весь сгорел, – сказал Билл.

– Даже если у вас глупый вид, это не значит, что нужно постоянно говорить глупости. Нейтроний находится в герметически закрытом бронированном помещении. Он еще там.

– Мне кажется, капитан, в этом что-то есть, – сказал Практис, и глаза его кровожадно сверкнули. – Мы идем к кораблю, извлекаем нейтроний, изготовляем бомбу, сбрасываем ее, захватываем космолет. Замечательно!

– Не пойдет, – сказал Зоц, лениво махнув золотой рукой. Носильщики несколько раз обнесли его вокруг посадочной площадки и бережно поставили паланкин на землю. – Никаких бомбежек.

– Почему? – удивленно спросил Практис.

– Почему? Во-первых, потому, что это положит конец бесконечной войне.

– Но вы же этого и хотите?

– Я – нет. Так же, как и мой брат Плоц, который командует этими свихнувшимися машинами. Которые, кстати говоря, все до единой считают свихнувшимися машинами нас.

– Если уж речь зашла о свихнувшихся машинах… – Мита не закончила фразу, но ткнула пальцем в сторону Зоца.

– Поосторожнее, – проскрипел Зоц, и на его обычно золотисто-радостном лице появилась злобная гримаса. – Если хотите знать, все это подстроено. И Плоц, и я жаждем власти – и у нас ее в избытке, пока идет эта война. Она поддерживает экономику и обеспечивает нас металлоломом, так что нам не приходится голодать. Она приносит много пользы.