* * *

В отделе комплектования, за некрасивыми столами, заваленными бумагами, кроме Яны работали четыре женщины и один мужчина -- Рэймонд, не считая начальника. Дика. Улыбчивая негритянка Линда, разговорчивая и веселая итальянка Джуди, и Нина, работавшая большую часть года на полставки, встретили Яну с разными вкусностями, тепло поприветствовав. В той же огромной комнате, перегороженной несколькими стеллажами с книгами, находился отдел библиографического контроля (BCD), скорее каталогизации, с семерыми сотрудниками. ( Библиографов в российском понимании, в американских библиотеках не существует, и терминологии различаются.) "Мне рассказывала одна знакомая, побывавшая в Советском Союзе, что там невозможно найти хорошие книги в магазинах, да и в библиотеках-то не всегда.Так ли это, Яна?" -- Вопрос итальянки Джуди задел Яну за живое, и она промямлила, что после Перестройки ситуация наладилась. Но в глазах Джуди читалось недоверие.

Поначалу приходилось нелегко: работа со счетами и деньгами была тем, чего Яна панически боялась и старалась избегать за все годы в библиотеках. Это противоречило ее природе, и, обладая патологической бестолковостью к подсчетам, она часто делала ошибки. Заказ материалов, обработку, оплату, -- все производили в Интернете. Зато Яна с наслаждением держала в руках новые книги и видео. После скучных журналов (там не было ее любимых "Нового Мира", "Звезды" и "Иностранки") она впервые чувствовала себя библиотекарем с одной стороны, но и бухгалтером -- с другой. В сравнении с подавляющей пещерой серииных изданий - здесь была другая жизнь, и Яна немного воспряла духом (быть может, она поторопилась с выводами об особеностях национальной работы?). Преимушеством работы в большом отделе всегда является возможность выбирать круг общения, и если кто-то тебя не жалует, можно общаться с кем-то другим, не оставаясь в изоляции. К Яне приходили на помощь все сотрудники отдела, за исключением Дика, который тоже был еще начинающим, и любил подремывать за столом, что в условиях этой большой открытой залы смотрелось крайне неловко. В комплектовании все были друг у друга на виду, ни спрятаться, ни поговорить по телефону о чем-то личном. Порой там было шумно, и Янина голова уставала от звуков радио, которое постоянно слушала Джуди. Здесь было заведено совершать получасовые прогулки по парку между 9:30 и 11-ю, но Яна не успевала присоединяться к гуляющим дамам. Одна женщина из библиографического постоянно приезжала на работу с очаровательной маленькой собакой, уютно спавшей под ее столом, с ней же она ходила на прогулки. Работая почти полный рабочий день, Яна была обязана иметь обеденный перерыв, во время которого она встречались с Мартином в одном из кафе на территории университета. Для нее было таким счастьем увидеть его, выходящего из-за поворота. "Милого узнаю я по походке, -- невольно улыбалась Яна,-- и Алекс ходит точно так же, как и его папа..." Иногда Мартина сопровождал худенький африканский студент из Нигерии с труднопроизносимым именем. Он был фиктивно женат на белой американской медсестре, пожалевшей его и спасшей от возвращения на родину. Всякий раз, прощаясь с Мартином, студент производил поясной поклон, -- Яна не знала, куда ей провалиться от стыда.

Китайской едой они теперь брезговали: вся библиотека прочитала мэйл одной из библиотекарей о волосяном шаре, выловленном ею из тарелки. Очередь в университетском кафе обычно быстро двигалась. Однажды Мартин и Яна стояли за двумя полными студентками, - просто бесформенными грудами жира, на них было страшно смотреть. Девицы громко обсуждали свои планы на похудание. "Лучше поздно, чем никогда", - шепнул жене Мартин. Но что это? Студентки заказали по пицце, порции картофеля фри и сладчайший кофейный напиток, шедро покрытый сбитыми сливками.

" Интересно, сколько же они сьедали до диеты? А помнишь, как моим родителям мы заказали в ресторане уменьшенные порции для пенсионеров? Перед основным блюдом им принесли чай с кексом, и моя маман, откушав, обьявила, что уже сыта. А после подали мясное блюдо - у бедного папки отпала челюсть: "нет, пожалуйста, мы больше не можем есть!". Не боись, папища, -- я поспешила его успокоить, - мы попросим все упаковать в коробочку и - домой", -- вспоминала Яна.

От людей на деревне не скроешься. Невозможно было избежать любопытных глаз - вскоре все на 5-м этаже прознали, что она - жена профессора, который намного старше. На нее поспешили навесить ярлык. Вдобавок то и дело намекали на ее экзотичность. "Мартин, скажи, в чем моя русскость? Я стараюсь ни чем не выделяться и не привлекать к себе внимания. Почему они все на меня так и пялятся? Ну да, я недурна собой, ну и что? Сколько ж таких на свете? Хотя красивее и моложе есть, но лучше тебе не сыскать!" На что Мартин советовал жене подчеркивать свою красоту как только возможно и задавать тон, гордо носить шляпки, перчатки и шарфики, и плевать на всех. -- Ты знаешь, считается, что люди, переехавшие жить в чужую страну, острее чувствуют себя патриотами. А что, может, и вправду пройтись перед американскими клюшками легкой танцующей походкой на шпильках, в моем древнем черном костюме из настоящего бархата и нацепить те самые бусы из балтийского янтаря? Это их добьет... Но Яне было не до шуток. В ее возрасте было уже трудно полностью менять стиль одежды, но она пыталась хамелеоном слиться с окружающей средой и не привлекать к себе внимания. Преуспеть в этом ей так и не удалось: в какой бы одежде Яна не пришла на работу, все почти всегда вызывало переглядывание сослуживцев и вопросы: "Tы что, идешь сегодня куда-нибудь?" Или: "Tы всегда так прекрасно выглядишь и одета, как и у нас 15 лет назад было принято одеваться в офисе. Теперь мы уже не те... "

Так что в манере одеваться она невольно стала "профессорской женой". Хотя сам профессор упорно не желал наряжаться, и все новые рубашки, купленные ему Яной, пропадали в шкафу. Педагоги на кампусе обычно носили джинсы с рубашками без галстука. А Янин отец всегда ходил в Консерваторию в костюме с галстуком... Однажды до Мартина долетел разговор двух студентов в университетской уборной: "Ты у кого в классе, у Данкоф? Ну и как он тебе?,- спросил один. "Oн очень сильный, знающий, но почему он постоянно ходит в старых рубашках", - прозвучал ответ. Все попытки обьяснить коллегам, что одежду Яна покупает в самом дешевом магазине города или по Интернету на распродажах, а то и в Питере на Троицком рынке, никто всерьез не принимал. Из всех сотрудниц только Доннелла, Кэролайн-Козерог, а также административный офис прилично одевались. Яна никогда ничего не имела против демократичного стиля одежды в Калифорнии - футболок и брюк, соответствующих теплому климату и постоянной езде на машине. В возможности впрыгнуть и выпрыгнуть из машины с мокрыми после душа волосами, одетой во что угодно, вплоть до пижамных штанов, было свое очарование. Но демонстрация многими дамами своих жировых складок ее всегда угнетала. В России женщины стремились надежно спрятать все недостатки фигуры, подчеркивая достоинства, а здесь же обычно было все наоборот. Мартин любил поворчать: " на кампусе уже не осталось ни одной стройной студентки, и они не стесняются обнажать жирные телеса!" Надо отдать должное Яниным коллегам: каждый день они приходили на службу в чем-то новом, как бы показывая, что ночь провели в своем доме... -- Джена, ты станешь настоящей американкой, когда начнешь есть пиццу руками,- на полном серьезе заявил Алекс. -- А дульки не хочешь? Не дождетесь от меня такого, -- отшучивалась Яна.

* * *

Что-то происходило с Летицией: она была мрачнее тучи. Яна перестала видеть их с Диком вдвоем - он ходил теперь на ланчи только с Бриком. 14 февраля все отмечали День cвятого Валентина, и Летиция вдруг забегала к Яне на 5-й этаж под какими-то странными предлогами. Похоже было, что ей хотелось наладить отношения с Диком. Б.Д. явился на работу в черной засаленной футболке с красными сердечками и амурчиками на груди. Вскоре ему надоели поддтяжки и, спустив их вниз болтаться вдоль сползающих штанов, он выкатился в переплетную. Все, завидя это чучело, прыскали в кулак.

Вскоре Летиция вызвала Яну в коридор, у нее дрожали руки и срывался голос: "Это правда, что Дик женился? Ты видела на нем обручальное кольцо?" Оказалось, произошло следующее: первая сплетница библиографического отдела Айрис, которая всегда все про всех знала, углядела на жирненьком пальце новоиспеченного начальника комплектования сверкающее золотом обручальное кольцо. Она поспешила к Дэбби в переплетную спросить, не женился ли Дик ненароком? Дэбби, тоже любившая разносить на хвосте информацию по этажам, сразу прибежала к Летиции. Для бедняжки это был полный шок, -- ведь не прошло и трех месяцев, как они с Диком были вместе. Яна не могла поверить, заметив ей, что Дик выглядит на новом месте настолько подавленным, что как будто только вернулся с похорон, а не со свадьбы. Летиция уговорила Яну задать вопрос Брику "женился или не женился?", мол, вся библиотека интересуется, почему Дик "зажал" свадьбу. Черт дернул Яну ее послушаться - лицо и шея Б.Д. полкрылись пунцовыми пятнами, а поросячьи глазки тревожно метнулись в сторону. "Никакой свадьбы не было,-- он врал легко и виртуозно,-- Кто это заметил кольцо?... Ладно, мы просто не хотели, чтобы Летиция узнала"-- ему пришлось наконец признаться с остервеневшим лицом. Преданная женщина поджидала Яну у дверей с ответом-приговором. Яна была ошарашена и попыталась избежать разговора, но Летиция догадалась сама и, подбежав к компьютеру, быстро отщелкала Дику поздравительное письмо с пожеланием счастливой семейной жизни, отправив Яне копию. Далее, заловив Яну в укромном уголке, она рассказала немного об этом романе, ставшем уже историей. Поведала и интимные подробности личной жизни Дика. Самым тяжелым ее обстоятельством являлось мужское бесплодие, поэтому он был очень привязан к маленькому сынишке Летиции. Ребенок до сих пор переживает их разрыв. Но такова жизнь. Яна осторожно заметила о явных неудобствах, вытекающих из габаритов Дика. "Нет-нет, это он только так выглядит, на самом деле он мог проделать передо мной двойное сальто!", -- затараторила Летиция. Яна пыталась на своем картонном английском успокоить сотрудницу, по-женски искренне сопереживая. Как-то незаметно их разговор перешел на Брика: когда же он уберется на пенсию? Так надоел! И вдруг Летиция поведала Яне еще одну тайну Мадридского двора: "Он уже уходил на пенсию перед Рождеством 1999 года, но вдруг вернулся обратно в феврале 2000. По закону человек имеет право передумать, если он еще не успел обналичить свой первый пенсионный чек. Как он нам с Диком обьяснил в приватной беседе, у них с женой не получилась затея с организацией детского приюта на дому. Государство платит за каждого ребенка по $600 в месяц, и Брик задумал подработать на этом. Но детки оказались трудными в прямом смысле. Когда уговоры не действовали, Брик и Ронда их подшлепывали. Об этом вкорости узнали работники социальной службы и прикрыли лавочку. Пришлось Брику возвращаться в библиотеку из-за денег, конечно..." Летиция явно наслаждалась произведенным на Яну эффектом. Она жила вместе с очаровательной, умной мамой, помогающей ей растить сынишку, который был всего на год моложе Алекса. Матерью Летиция была безукоризненной, делала все возможное и невозможное для сына, даже умудрялась платить за частную школу c помощью бабушки мальчика, что было безумно дорого. Казалось, Летиция вконец разочаровалась в мужчинах, пройдя через два тяжелых развода и разрыв с Диком. То, что она во время дружбы с Б.Д. откровенно делилась с ним рассказами о своей личной жизни, теперь здорово отравляло ее существование. А Яна же с самого начала чисто интуитивно предполагала именно такой поворот событий между ними.Ведь служебные романы обычно ничем хорошим не кончаются. Летиция, переполненная жаждой мести, далее принялась грубить Дику при каждой возможности, сталкиваясь с ним по работе. Это было излишне, и Дик, как женственный мужчина, не стерпев, жаловался Б.Д. о том что его обижают. Особенно их взбесило обращение Летиции к Дику "Мистер Д.Д." Началась травля Летиции, но она уж умела постоять за себя. Ей, матери-одиночке, "не на кого было расчитывать",-- как-то сказала она Яне.

* * *

Яна окружила свое рабочее место цветочными горшками, красиво расположила петербургские открытки на панелях вокруг стола и семейные фотографии, для получения хоть какой-то эмоциональной подпитки на работе. Все удивлялись, как хорошо растут цветочки вокруг ее стола. Летиция держала возле себя горшок с искусственным растением. Рабочий день Яне помогало пережить радио "Эхо Москвы", ловимое через Интернет, звонки и встречи с Мартином, мэйлы друзей и редкие визиты приятельницы Мины, которая посещала классы медсестер в этом же университете, дописывая докторскую диссертацию. -- Скажи, Мина, как к тебе относяться американцы? -- По-разному, многие задают такие идиотские вопросы, например, "есть ли у вас в Израиле автомобили и компьютеры?", представляешь? А недавно на нашем доме нарисовали свастику, и кучу дерьма подложили под дверь... Я уже хочу обратно домой. Ко всему прочему моего старшего сына Надава призывают в армию. Я здесь растолстела, хотя занимаюсь на тренажерах почти каждый день! Да и когда разговариваю по-англиийски, чувствую себя полной тупицей. Минина семья в конце лета собиралась обратно в Израиль, когда контракт с компьютерной фирмой "Интел" подойдет к концу. -- Tы знаешь,-- продолжила Яна,-- нас с Мартином недавно пригласили на юбилей к мамаше одноклассника Алекса. Им явно не хватало массовости за столом, поэтому нами заткнули дыру. Всех посадили на лимузин и повезли в частный дом, хозяева которого организуют банкеты. Еда была великолепна, но я не знала, куда мне провалиться из-за задаваемых мне вопросов. Например: "А вы приехали в Америку легально?" или "Когда вы поедете навестить своих, не боитесь ли, что будете там голодать?" И это спрашивали люди с образованием - врачи, педагоги. Как будто газет не читают, фильмов не смотрят, не говоря уже о путешествиях. Одна пара даже поведала, что они отложили рождение своих детей из-за угрозы ядерной войны, а было это уже в 1985 году, при Горбачеве! Бред, да и только...