Но бегать в Парадный парк Брайд так и не перестал. На самом деле, четыре раза в год, в первую ночь каждого терциона – периода обучения, на которые был поделен учебный год в академии, он и трое его приятелей обязательно встречались в облюбованном ещё на первом году месте. Там, где Парадный парк примыкал к конюшням, сразу за ними начинался небольшой лесок. Он отделял парк от тренировочных полей, и по нему особенно никто не ходил – к полям вела широкая дорога прямо от центрального входа в академию. Но в самом лесу была настоящая скала, одним боком вросшая во внешнюю стену, а с другой стороны почти совсем неприметно скрывалась глубокая ниша, почти пещера. Пещеру обнаружил конечно Трев Лэт Сеиссил, прозванный вскоре Следопытом за невероятную способность замечать сокрытое. С тех пор они и придумали эту своеобразную традицию. Нарушающую несколько правил и оттого еще более привлекательную для курсантов. Брайд допускал мысль, что об их регулярных побегах крипторы если не знают точно, то наверняка догадываются. Но пока никто из их компании не попался на горячем, на это если и не закрывали глаза, то слегка отводили их в сторону.

Вся четвёрка друзей была из самых именитых родов Амеронта. Все лэты, и при этом показывающие крайне высокие успехи в обучении по всем дисциплинам академии Холодного Звена. И хотя Устав академии гласил о непреложном законе равенства курсантов, для некоторых из них всё-таки существовали негласные привилегии. Пусть и в форме всего лишь легкого попустительства незначительным нарушениям дисциплины. А не попадаться они уже давно и мастерски научились. Хороший курсант безупречен во всём, если уж поминать Устав.

В пещере его уже ждали. Трев Следопыт и братья-близнецы Мэбон и Ифор Лэт Кледвилы. Брайд всегда приходил последним, и это тоже было традицией.

– Братья, случай, по которому мы здесь сегодня собрались, заслуживает отдельной пышной речи, – с улыбкой сказал Мэбон. – Но, пока мы ждали нашего Брайда, я вдруг подумал, что заготовленная мной пышная речь может катиться к демонам, а достаточно будет сказать только одно – поздравляю с началом последнего терциона в академии. И время, отведённое на речь, лучше потратить на распитие чудесного напитка, который нам раздобыл добрейший Трев.

Он извлек из-за спины бутылку тёмного стекла и торжественно приподнял её на уровень глаз.

– Видите? Видите, как переливается дорогое вино в этой бутыли?

В тусклом свете единственной свечи едва ли можно было различить лица друг друга, но всегда многословного и насмешливого Мэбона это никак не смущало.

– Не видите? Ну тогда просто представьте. И давайте насладимся и представлением, и самой выпивкой.

Бутылка была пущена по кругу и очень быстро опустела.

– Ну а теперь, – Мэбон заговорщически понизил голос, – Настало время признаний. Мы все хранили интригу, согласно договорённости, до начала последнего терциона. Сейчас же я заявляю – признавайтесь.

Они договорились не раскрывать друг другу своих намерений о дальнейшей карьере, хотя прошения о вступлении в ордена были отправлены ещё в начале года. Придумал это, конечно, всё тот же Мэбон. Чтобы не вызывать сомнений в правильности выбора – так он сказал. Затея отчасти была неплохой, ведь многолетняя дружба могла действительно влиять на решения.

– Ну так сам и начинай, – пробурчал Ифор.

Братья внешне были почти неотличимы, но по характеру различались как день и ночь. Весельчак, балагур Мэбон и немногословный, даже угрюмый Ифор.

– Я остаюсь в ордене Холодного Звена, – голос Мэбона вдруг стал серьёзным. – Знаю, что слава здесь зарабатывается не так быстро, но есть обстоятельства…

– Знаем мы твои обстоятельства, – ехидно поддел его Трев. – Славы тут особенно не заработаешь, зато в должностях расти быстро – лучше ордена не бывает. И мундиры краше всех остальных, да?

Мэбон картинно вскинул перед собой ладони.

– Да. Ты меня сразу раскусил, хитрый Следопыт. Когда я представлял себя в обмундировании цептора, понял, что синий и серебро лучше всего подойдут к цвету моих глаз. А какие у них плащи… Ну а сам-то ты? Погоди, попробую угадать… Клинки Рассвета, да?

Трев хмыкнул и промолчал. Уж его стремление тайной ни для кого не было. С первого года Следопыт грезил о службе в передовых отрядах, готовился, изучал архивы приграничья, хвостиком ходил за криптором Лонгури – бывшим цептором-ветераном Клинков.

– Я подал прошение в Первые Столпы, – хмуро сказал Ифор, зная, что если не вмешаться, перебранка его брата с Тревом может затянуться надолго.

– И я туда же, – Брайд улыбнулся.

– Отчего-то я не удивлён, – Мэбон хлопнул себя по колену. – Так что получается – никто даже не подумал о славном ордене Серпа Ревнителей? Как же так? Если так будет продолжаться, орден скоро останется без пополнения.

– Не останется, – всё так же хмуро ответил ему Ифор. – В этом году Серп-Легат пришлёт свой список в нашу академию.

– Откуда знаешь? – насторожился Трев, который не раз говорил, что скорее пойдет служить грантом куда угодно, чем цептором в орден Серпа.

– Слышал разговор крипторов, – нехотя отозвался Ифор. И уточнил, – Случайно.

Мэбон возмущённо всплеснул руками.

– И ты молчал! Даже мне не сказал.

– А чего зря болтать? Тут разве что изменишь, знай - не знай.