Брайд подлетел к командору, отпихнул щитом ближайшего соперника, зацепил мечом второго. Тот отскочил, вытянул руку. Рывок, сокрушающий удар по шее сбоку, и, так и не сорвавшийся с пальцев хунна сноп синих искр осыпался и исчез, а маг рухнул, заливая землю хлещущей из перебитых жил кровью.

И тут в голове полыхнуло нестерпимой болью. Звенящая пустота накрыла разум. На миг, но показалось что очень и очень надолго. Брайд пошатнулся, отпрянул, сильно ударился спиной о ствол дерева и замер, глядя как медленно оседает наземь эвокат Лейс. Снова рывок. У распростёртого тела замахнулся мечом, особо не разбирая, ещё как в тумане, полуослепший от боли разорванной связки с эвокатом.

Всё, что сумел увидеть — кривую, некрасивую улыбку на круглом детском лице, горящие глаза и маленькую руку, сжимающую окровавленный нож. Собственный меч рассек хрупкое тело без всякого сопротивления, словно траву скосил. Усиленный Кровью прямой удар не выдержать и воину.

Она упала прямо на лежащее ничком тело эвоката.

Брайд потряс головой. В ушах звенела угасающая Кровь, тут же подступила и слабость. Несколько глубоких вдохов, несколько неуверенных шагов вперёд. И снова туда, где ещё кипел самый настоящий бой.

Трое грантов мертвы, двое ранены. Один из них еле дышит, выхаркивая из сожжённых вспышкой легких комки кровавой слизи. Цептор Дьюин, ругаясь, безуспешно пытается прижать обратно клок срезанной кожи с головы, лицо залито кровью так, что даже глаз не видно. Командор ранен в бедро. Длинный продольный порез, не очень глубокий, но ходить сейчас точно не даст. Мёртвый эвокат. Лейс. Убитый в спину ребёнком, которого накануне отпустил Брайд.

— Какого рунова дерьма их тут столько оказалось?! — орал Кэддок, яростно разрывая тряпки, чтобы перевязать голову Дьюина. — Больше десятка хуннов! Это вообще что?! Олвин, что ты там бродишь? Тащи мой мешок, там зелья есть...

— Кончай вопить, — командор поморщился, туго затянув повязку на бедре. — После разбираться будем.

— Засада на нас была, продуманная, чего тут особо гадать-то? Ждали действительно нас, — сказал подошедший с мешком грант Олвин. — Та девчонка, видать, рассказала про то, что за ними Серпы явились, ну и кто-то шибко умный из этих всё и рассчитал. Но вот что их так много тут оказалось... Неспроста это.

— Неспроста, — едко передразнил его Кэддок. — Столько хуннов чуть не под стенами каструма Серпов. Вот уж точно — неспроста!

Командор поднял на него глаза и уже жёстко осадил:

— Цептор Халдор, я кажется велел вам замолчать. Все разговоры и разбирательства по поводу произошедшего отложим до прибытия в каструм корпуса. Цептор Бринэйн, проследите, чтобы гранты позаботились о погибших. Их надо доставить в лагерь. Тело девчонки тоже взять. Справитесь?

В последнем слове прозвучало столько холодного презрения, что Брайд даже отступил на полшага назад.

— Да, командор.

— Выполняйте.

Грант, что бродил между тел мятежников, проверяя карманы и пояса, выпрямился и крикнул:

— Командор, а тут у нас живой имеется! Правда, надолго ли непонятно...

Гвинн дернулся было, охнул и снова привалился к дереву, куда его усадили после боя.

— Свяжи. Может и дотянет до допроса. Сильно ранен?

— Да кто его разберёт, командор. Вся куртка в кровище. Не, вроде, не так чтобы. Сейчас перевяжу потуже — дотянет. А сдохнет, так туда и дорога.

Брайд стоял в стороне, бездумно наблюдая, как гранты поднимают на лошадей и привязывают к седлам тела погибших товарищей. Прикрыл глаза, когда поднимали Лейса — чувство вины резануло, как острое лезвие. Если бы он не отпустил накануне девчонку, если бы не приказал эвокату перекидывать щит в разгар боя... Да что теперь каяться — кругом виноват. Позор и как проводнику и уж, тем более, как цептору. С такими способностями только обозы охранять, а не в бой рваться. Справедливо будет, если ему доверят только это. А может даже правильнее будет отправить в конвойный корпус при тюрьмах.

Проходящий мимо Кэддок посмотрел с легким сочувствием во взгляде, хлопнул по плечу.

— Не раскисай, — сказал он слишком бодро, чтобы это было естественно, — Первый бой же. Первый, ведь?

Брайд не ответил, чуть заметно кивнул. От этого утешения стало ещё тяжелее. И стыд горячей волной ударил в голову. Первый, не первый, а показал себя так, что хоть под землю провались. Кто, ну кто мог подумать, что тут даже дети готовы тебе нож в спину воткнуть. Не тангары, местные... И семья эта. Обычные же боеры. Маслобойню держали, детей растили. А оказалось, что помогают повстанцам. Да и не просто бунтовщикам, а хуннам, как выяснилось. Еретикам, проклятым диким магам, которым вообще не должно быть места в Амеронте. И откуда они только появляются, несмотря на все преследования и зачистки? И почему мирные боеры вдруг решают помогать этим выродкам, которые готовы продать всё извечному врагу — Тангате? Столько десятилетий длится война, столько народу полегло от некродских нашествий, рейдов тангатских боевых магов, столько сгорело в пламени бунтов, разжигаемых всё той же Тангатой. И всё равно — находятся же те, кому мирная жизнь оказывается не по нутру.

Брайд повернулся и решительно направился к Гвинну.

— Командор, — он проглотил вставший в горле ком. — Я должен...

Гвинн смерил его холодным взглядом.

— Прежде всего, вы должны исполнять приказы, цептор Бринэйн. Всегда. И в бою, и вне боя. Странно, что мне приходится снова повторять вам это, тем более сейчас. Я надеялся, что вы быстрее будете усваивать неприятные уроки. Очевидно, я заблуждался. Свои объяснения вы сможете донести командованию в подобающее для этого время, а свои... терзания — вообще оставить при себе. Сейчас — свободен.