— Да? Неужели Горлицкий опять выставил его на продажу? — задумчиво потянул Риман и вдруг прищурился. — А только ли у него вы видели этот камень.

Я не хотел отвечать и пожал плечами.

— Интересный вы, молодой человек. Как замечательно, что я решил проехаться с вами.

— А я думал, что вы должны были какие-то документы доставить в охранку...

— Совсем забыл, — он картинно хлопнул себя по лбу. — Конечно же, подождите меня здесь. И ни с кем не разговаривайте. Я скоро вернусь.

Он подхватил свой тощий портфель, который я раньше не заметил, и вышел из экипажа.

“Кто же вы такой, Христофор Эммануилович Риман?” — вновь подумал я.

И принялся анализировать то, что смог узнать о нем, когда его накрыло моей силой.

Хорошо все же иметь ментальную способность. Она помогает запоминать абсолютно всю информацию, которую я видел и слышал. Для учебы — самое то. Впрочем, как и сейчас.

Тех нескольких секунд волны, конечно, было очень мало, но я успел заметить, что у Римана есть воздушная магия, но его ментальные каналы сильно повреждены. И выглядели они так, будто их обожгли кислотой. Зрелище не для слабонервных.

Я все не мог понять, как так получилось, но тут меня отвлекло появление широкоплечей фигуры в длинном пальто, подбитым мехом.

Мужчина сошел с белоснежных мраморных ступенек и неспешно приблизился к экипажу.

Его ярко-синие глаза внимательно разглядывали меня в неярком свете уличного фонаря.

— Алексей Николаевич Вереховцев? — тихо спросил он.

Он спросил так тихо, что мне пришлось наклониться к самому окну.

— Да, а вы?

— Может быть, откроете дверь? Мне сложно говорить, горло болит. Зима когда-нибудь меня доконает.

Я, не ощутив опасности, приоткрыл дверь. В тот же момент сильная рука дернула меня за ворот куртки и вытащила из экипажа.

Первым желанием было атаковать магией, но едва я об этом подумал, то на моих руках уже красовались наручники со вставками из антимагина.

Это уже серьезно. Хорошо, что они не целиком отрезали мою силу, а только ее часть. Видимо, расчет был, что я все же еще подросток и магии у меня не так много.

И пока меня несли, как котенка, за шкирку, по широкому крыльцу, которое мне мгновенно разонравилось, я успел послать куцый образ в сторону Римана.

Я не был уверен, что мое сообщение дойдет до него, и поэтому перешел к этапу разговоров.

— Кто вы такой и почему похищаете меня? — это выглядело жалко, с учетом того, что меня нес довольно крупный мужчина.

— Помолчите, молодой человек. Это для вашей же безопасности.

Послушно замолчав, я стал изучать наручники, в поисках слабых мест. Мне потребовалось всего тридцать секунд, чтобы темная магия просочилась в замочную скважину. Еще через мгновение металлические кольца расцепились и с глухим стуком упали на красный ковер.

— Что?..

Мужчина не успел сообразить, как я уже ужалил его молнией и отпрыгнул к стене узкого коридора.

— Что ты творишь, мелкий засранец?! — рыкнул широкоплечий, тряся рукой, в которую попало мое заклинание.

— Кто вы такой и почему похищаете меня? — я выпрямил спину и смахнул невидимую пылинку с плеча и повторил свой вопрос.

— До вас очень сложно добраться, — мужчина уже взял себя в руки и выпрямился. — А вопрос решить нужно.

— Кто вы такой, — чеканя слова, спросил я.

— Доброжелатель.

— Почему вы похитили меня?

— Разве это похищение? Скорее, эффективный способ доставить вас на разговор.

— Не думаю, что после такого я захочу с вами разговаривать.

— Зря вы так думаете, Алексей Николаевич. У нас есть методы убеждения.

В конце коридора открылась дверь, и вышли еще двое. Они, как и стоящий передо мной мужчина, были в одинаковых темно-синих мундирах без знаков отличия.

Сканирующий луч я запустил мгновенно.

Военные.

С ними нужно аккуратнее, мало ли какие заклинания у них в запасе. Те, что справа — воздушники, а передо мной — огневик. Все трое отнюдь не слабые маги. С другой стороны, мне было интересно, что они хотят мне сказать.

— Вежливость открывает больше дверей, — философски заметил я.

— А добрым словом и заклинанием можно добиться большего, чем просто добрым словом, — хохотнул один из воздушников.

Огневик недовольно посмотрел на него, и тот заткнулся.

— Я расцениваю это как угрозу, — сверкающие змейки сомкнулись на моих запястьях.